Я не была приучена к коллективному житию, будучи единственным ребёнком в семье. Надо руку поднять, проситься в туалет – выше моих сил и способностей. Вот и описалась. Чувствуя, как что-то родное, тёплое течёт по ногам, впервые испытала прелесть чего-то запретного. Такое же чувство было, когда мама ругала меня за то, что «ненароком забрала домой детсадовский кубик»: «Так нельзя делать! Отнесёшь завтра обратно и положишь на место». У меня самой дома игрушек, как в магазине игрушек. Мне этот кубик даром не нужен был. Но вкус запретного плода запомнила на всю жизнь. Нельзя, значит, можно, даже нужно. Воровать – это приятно опасно, волнительно, значит, восхитительно.
Сразу и навсегда
В детсаде я впервые влюбилась. Вдруг мне стало то ли хорошо, то ли плохо. То в жар, то в холод. Я просто остолбенела. Только вот не помню, это было с первого взгляда или чуть позже.
Обычно я влюбляюсь с первого мгновения. Сразу и навсегда. Всегда навсегда, но ненадолго. Страдаю, умираю, когда он рядом. С глаз долой – из сердца вон. Любовь полностью выносит мне мозг – я теряю способность адекватно воспринимать происходящее, думать, рассуждать. Половодье чувств, буйство красок и ни капельки ума.
Вот когда стихи писались – по наитию, по зову сердца, от души. Легко и небрежно. Я ведь к стихам никакого отношения не имела. Не любила, не читала. Если бы в школе не заставляли учить наизусть стихи всех этих классиков, я бы вообще пролетела. Но пришлось самой писать, ибо они сами шли. Но потом заставила себя не обращать внимания на зов из неведомых мне глубин. Закрыла шлюзы и стала жить по уму, в чём не очень-то преуспела. Сейчас я под дулом автомата и пару строк не напишу. Что тогда было? Или это была не я? Или мой «внутренний человек», таким образом, заявлял о себе? Сей пазл запихаем обратно – до стихов ещё дожить надо.
Как полюбила мальчика, так и разлюбила. Не хватило тайны, волшебства, ведь мы писали все в одной туалетной комнате. Всем всё видно, потому неинтересно.
В унисон
Вдруг в мой единоличный мир ворвался другой человек. Мы начали дружить с детсада. Да так сдружились, что чуть позже срослись мозгами, стали единым целым.
Все наши игры, позже книги и все незамысловатые увлечения, все печали и радости были общими. Теснее связь могла быть только у близнецов, и то сиамских. Мне кажется, что даже думали мы в унисон.