– Я возьму-у-у, – крикнула мама из ванной.
Телефон вновь зазвонил, я уже стояла рядом и сняла трубку:
– Алло?
По другую сторону провода кто-то дышал в трубку.
– Алло, – сказала я.
Дверь ванной распахнулась.
– Алло, алло.
Мама быстро-быстро подошла и выхватила у меня телефон.
– Алло?
Трубку повесили. Мама раздраженно шваркнула трубку, казалось, вся ярость на свете скопилась у нее в ноздрях – они гневно раздувались.
– Ты посмотри на себя, – сказала мама. – Вылитый клоун.
Мама обычно лежала в постели, возле тумбочки с телефоном, поэтому чаще всего трубку брала она. Я угадывала, кто звонит, по ее тону. С тетей Амелией она говорила почти так же, как с Глорией Инес. С обеими могла разговаривать подолгу, только с Глорией Инес больше смеялась. Глория Инес была дочь бабушкиной троюродной сестры, единственная оставшаяся у мамы родственница. С доньей Имельдой мама говорила на «вы» и беседовала о растениях. С папой – строго по делу, как с консультантом из банка или с управляющей домом, только менее формально.
Внизу, в гостиной, на журнальном столике стоял другой телефон. Иногда Лусила или я брали трубку раньше мамы.
– Алло?
Мы уже привыкли к молчанию по ту сторону провода.
– Алло, алло.
По ту сторону клали трубку.
А иногда, бывало, я бегала по джунглям на первом этаже, а мама была у себя в комнате, или наоборот – она поливала растения, а я листала какой-нибудь из ее журналов, звонил телефон, и трубку снимали мы обе одновременно.
– Алло?
Тишина. Мама просила меня повесить трубку, и вот с ней этот кто-то разговаривал. С этим немым мама шепталась и нежно щебетала.
В среду днем я ходила на рисование. Приходила после уроков, обедала, а потом мама отвозила меня на машине в художественную школу. Школа располагалась в районе Гранада, в старом особняке с колоннами, патио и мозаичными полами. Мама уезжала, а я отправлялась на занятие, которое длилось полтора часа. После она меня забирала, мы заезжали в супермаркет, покупали молоко, яйца, хлеб, все необходимое, платили, как самые обычные покупатели, папа отвозил нас домой, а сам на машине возвращался в супермаркет и приезжал домой только вечером, после закрытия.
А иногда, по пятницам или если на следующий день не было уроков, мы с мамой после школы отправлялись за покупками в центр – возле универмага «Сирс», на улицах, где раньше были только жилые дома, теперь располагалось множество магазинов. Мы покупали маме журналы в Национальном книжном и разглядывали витрины. Вечерний ветер трепал нам волосы и задирал женщинам юбки. Мы ели плоды персиковой пальмы, кислое манго и антильский крыжовник, ледяную фруктовую стружку и пирожки с сыром в кафе «У бабушки» или мороженое из автомата в «Дари» – там были столики на улице. Мы садились за столик, я лизала мороженое, а мама нервно дергала ногой.