Однажды Горилла не выдержал и подошел.
‒ Ты импотент или женоненавистник? Столько баб плавает, а ты сидишь! А свистишь зачем? Девушки соскакивают! – и, выпустив пар, миролюбиво улыбнулся: – Ты новенький, не в курсе. Я Алексей.
Горилла потопал в душ, а я гадал, откуда соскочила девушка и что пока про него не знаю.
Алексей ходил в бассейн, как на работу, мы часто виделись и болтали. Он любил женщин и, не стесняясь, рассказывал о своих приключениях. Я ничем подобным похвастаться не мог, слушал с любопытством и ничему не верил.
Чувствуя мой скепсис, Горилла взял надо мной шефство: объяснял азы pick up, интересовался успехами, а при их отсутствии, журил за лень и пассивность. Критика подействовала, и, набравшись смелости, я познакомился с Зарой. Девица покорила восточной экзотикой, юностью и формами. Наш свидания проходили в тиши ночного бассейна Терзая друг друга бесконечными поцелуями, мы без меры искушали молодые тела, однако не дошли до главного.
Считая, что пока не произвел на нее впечатление, я тормозил и решил исправиться. У Трайсера намечалась свадьба с престижными атрибутами того времени: «Чайка» с кольцами, ресторан в центре, регистрация во дворце. Пригласив Зару, я хотел предстать пред ней в блеске галантного кавалера. Свадьба удалась, но возлюбленная вдруг заявила, что общество собралось не то, а я не ее герой!
Выслушав мои жадобы, Горилла изрек:
– У тебя есть бассейн, и водить никуда не надо. А девок на свадьбах и так полно. Зря ты ее потащил!
Я вспомнил стреляющих глазами подружек невесты и впервые убедился в правоте Алексея.
Как-то вечером он загадочно улыбнулся:
‒ В субботу отмечаем одну дату. Приходи и ты!
Выпытывать, кто «мы» и подробности казалось неуместным, к тому же суббота наступала завтра.
В назначенный час, сверив отмеченный адрес с номером, я подошел к дому на Саратовской улице и через минуту жал руку хозяину в тесной прихожей. В квартире шумели, девица на кухне стояла у плиты. Алексей открыл дверь. В интерьере комнаты преобладала эклектика. В центре висела лампа в матерчатом абажуре, антикварный книжный шкаф соседствовал с новым гардеробом, а над письменным столом висел постер Саманты Фокс в откровенном бикини. Со стены на звезду эстрады взирали с портретов классики. Достоевский – исподлобья и осуждая, Чехов – сквозь пенсне, понимающе и с ухмылкой.