Отец Алмаза с фронта контуженный вернулся, а дома почти всей семьи в живых не осталось. Дед немощный, жена со шрамом на шее, от троих детей – кресты на могилках. Отец ненадолго войну пережил, умер в начале пятидесятых, когда Алмазу четыре годочка стукнуло. Мать ушла следом за мужем – сердце не выдержало. Парня сестра с дедом воспитывали.
Часть родни так и осталась жить в Европе. Они сами по себе, а семья Алмаза – отдельно. Из Европы в Россию вернулись единицы. А Ибрагимовы так и зажили. Кустари-одиночки. К таборам не примкнуть – привыкли особняком, но и среди местных – чужие.
Дед-инвалид, когда-то крутившийся в состоятельной Петербургской среде, имея за спиной хорошее образование и несколько полезных, востребованных профессий, настаивал, чтобы Алмаз учился прилежно, ума набирался, науку серьёзную осваивал да сидел тише воды ниже травы. Дед привык бояться, и оно понятно – столько на веку пережить! Парень подчинялся. Слушал дедовы воспоминания о жизни былой богатой, о том, что имели, да потеряли. Злился, впитывал, разглядывал то немногое, что уберечь от красноармейцев в кубышке удалось, и хотел большего. Отомстить за родных, за то, что по миру пустили. Душа куража требовала.
Вырос Алмаз красивым стройным юношей с пылким нравом, острым умом и лукавым, проницательным взглядом. Поступил в университет, переехал в большой город, а там понеслось! Познакомился с парой разбитных ребят, подтянул друзей – сначала ограбили пару складов, потом обнесли несколько фур. Шальные деньги в голову ударили: пьянки, шмотьё заграничное по блату, бабы красивые и лёгкие на помине. Студент ходил по краю, куражился, а в яму ни разу не свалился. Жизнь берегла дурака молодого, ретивого и жадного до скорой наживы.
Молодняк универмаг обнёс, после – ювелирный, в окрестностях куролесил. Шантропу искали, но мимо. Ибрагимов прилежно учился у всех на виду, будущий инженер. Его друзья – тоже. Хорошая, порядочная молодежь. Родные чуяли, что парень что-то воротит. Подмечали распутство, перемены в поведении и внешнем виде, пытались дознаться, боялись, ругались. Дед даже с хаты погнал. Без толку! Алмаз в себя верил и чёрта не боялся.
Остановился Ибрагимов и прекратил ходить за гранью, когда на его глазах человека убили. Дальнобойщика. Забили насмерть, чтобы свидетелей не было. У цыгана тогда всё нутро перевернулось. Потому что одно дело – склады чистить. А другое – жизни невиновного лишить. Иштванович в те времена на заводе работал уже: перспективы, карьера. Не выдержал груза вины. Бросил всё – и уехал.