Понимаю, откуда растут ноги. Подобных мне за спиной называют «поцелованные Тьмой». В королевстве, где поклоняются Свету, подобное хуже проклятия. Хотя проклятия в основном и подпитываются темной энергией, но их можно купировать или нейтрализовать. А моя «болезнь» неизлечима. Я такой родилась. Вероятно, не занимай мама высокое положение в обществе, меня бы вовсе изгнали.
Верю, в Академии с предрассудками будет покончено. Тем более после исчезновения мамы я теперь точно не блатная, а самая обычная студентка. Так что пусть требуют в два раза больше, пусть спрашивают строже, возражать не буду.
Найти кабинет ректора для меня проще простого. Много раз здесь была. Да и путь не замудренный: прямо по главному коридору четвёртого этажа, пока не достигнешь просторного холла. Здесь совсем иное распространение звука, легко понять, что в нужном месте, даже не обходя холл по периметру. Дальше хитрее: узкая лестница прячется за статуей лебедя. Буквально сворачиваешь птице шею – и открывается проход. Подозреваю, конструктор был живодером. Или у него просто личные счёты с лебедями…
Наверху практически неприметная деревянная дверь с кованой ручкой. Провожу по лакированной поверхности ладонью и выдыхаю. На миг щемит сердце от воспоминаний, сколько лет приходила так к маме. Теперь её сменил Артемиус Йоль. Маг света, воды и времени. Всегда рассудительный и спокойный. Умеющий ждать и давать второй шанс. Так что Академия в надёжных руках.
Только хочу постучать, как слышу громкий голос:
– Вы меня хотите сделать поводырем?!
– Янек, успокойся. Девушка слепая, и первое время ей понадобится помощь для адаптации.
– Да она первая взбунтуется! Думаете, приятно, когда тычут в недуг?
Невольно застываю как вкопанная. Эта фраза моментом переносит в детство, в тот день, когда меня пригласили на день рождения принца. Там было много шума, угощений и скрытого презрения. Я постоянно слышала: «Какой смешной балагур! А, ты же не видишь», «Возьми скорее красную ленту! Ой, ты ведь цвета различить не можешь», «Куда прешься? Упс, не знал, что поцелованным Тьмой место на празднике Солнца».
Я вся тряслась от гнева и обиды. Хотелось доказать им всем, что достойна и праздника, и уважения. Только каждое моё слово встречали шквалом насмешек, колко впивающихся в сердце. А горше и больнее всего оказалась фраза: «Что, мамочке побежишь жаловаться?» Хотелось и правда кинуться к Белой магессе, чьи ауру и запах фиалок я различала даже в толпе магов. Но это стало бы окончательным и бесповоротным проигрышем.