Слово Вирявы - страница 5
Шрифт
Интервал
, кто там наверху машет звездным крылом, она помолчит, а потом расскажет. И пока рассказывает, не заметит, как запоет…
Было время, когда времени не было,
и земли тоже, и неба, и воды, и света,
а были только Хаос и Тьма.
Однажды Тьма объяла Хаос, а Хаос поглотил Тьму,
и породили они Великую птицу Иненармунь.
Лебедем ли она звалась, уткой ли, гусем ли –
теперь уж не припомнить.
Да только умела она и плавать, и ходить, и летать.
Долго блуждала Иненармунь в пустоте, пока не снесла яйцо.
И устремилось яйцо в бездну.
Иненармунь в ужасе великом бросилась за ним –
то ли полетела, то ли пошла, то ли поплыла.
Яркой кометой мчалось яйцо, освещая ей путь.
Вот уже догнала Великая птица детище свое,
вот уже почти схватила,
но лишь коснулась она скорлупы,
как яйцо разбилось.
И свершилось мироздание:
из скорлупы сделалось небо со звездами – Менель,
из желтка родилась земля – Модамастор,
из белка – Иневедь, бескрайний океан.
Не успела опомниться Иненармунь,
как пронзили сушу гигантские корни.
То выросла Великая береза – Мировое дерево.
Могучий ствол подпер пышную крону,
ветви вознеслись к небу,
потерявшись в звездах.
На том древе нашла пристанище Иненармунь
и свила в ветвях гнездо.
Трех сестер породила Великая птица:
богиню воды – Ведяву,
богиню леса – Виряву,
богиню полей – Паксяву[5].
Следом иные божества народились,
и заселили они Верхний мир –
тот, что в ветвях Великой березы.
Из других яиц вышли твари живые,
а из последнего – народы людские.
И разошлись они по Среднему миру,
что вокруг ствола Великой березы.
Начали твари и люди умирать,
и не осталось мертвым места среди живых.
Ушли они в Нижний мир,
мир предков, что в корнях Великой березы.
И жили они там, как и прежде,
тем же делом кормясь.
Так потекло Время –
от корней, где прошлое,
к ветвям, где будущее.
На стыке тех миров,
вокруг ствола Великой березы,
живем мы.
Поглядит на тебя сырькай, и побегут от ее губ морщинки-веточки. Покачает она головой и добавит: «Есть в Мировом дереве варя – то ли червоточина, то ли дупло. Можно, говорят, человеку по той червоточине пройти в другие миры. Кто-то возвращается, а кто-то остается, не найдя пути назад.
И те и другие – избранные».
Глава 2. Дубовый сын
Тремя годами ранее
Илья
Илья возбужденно ходил по комнате с телефоном в руке.
– Так и не берет? – спросила Ирина, поглаживая свой упругий, уже тяжелый живот.