– Любава… ну идем, – снова заныла Глория.
– Я не держу.
– Мне хочется с тобой.
Слегка повернувшись, я окинула соседку холодным взглядом.
– Тысячу раз говорила, чтобы ты поискала другую подругу. Я подстраиваться не могу. Захочу пойду, захочу – останусь. Патроун дал мне полную свободу, а тебе пора. Чего ты возле меня крутишься, если спешишь?
Девушка заулыбалась, яркий румянец расцвел на ее щеках, а волосы качнулись, бесполезно пытаясь достать до плеч.
– Ты хорошая, Люба. Не заискиваешь и говоришь то, что думаешь.
– А мне от тебя ни холодно, ни жарко.
– Меня не обманешь. Я чувствую, что внутри ты теплая, – она захихикала и покрутилась около зеркала, любуясь своим отражением.
Что тут смешного? Не понимаю. Внутри у меня только лед и мороз.
Не ответив, я сжала холодные губы и вышла в коридор. Глория хлопнула дверью комнаты и шумно потопала следом. Чтобы случайно не задеть ее локтем, я отступила ближе к стене и направилась к холлу.
– Чем же я хорошая? – полюбопытствовала, когда мы вышли в коридор, ведущий к основному холлу, и прикусила губу.
От брошенной фразы и реакции меня окатило теплом. Со мной сегодня явно что-то не так. Я будто начала чувствовать и проявлять эмоции. Нужно срочно найти ректора.
– В твоем сердце нет зла. – Глория, перебежав вперед и едва не упав из-за длинной белой юбки, загибала по очереди пухлые пальцы. – Ты справедливая. Чуткая. Верная. А еще…
Я прошла печатным шагом по холодному темному камню и прислушалась к льющимся из большого зала звукам.
Никогда не любила музыку – она вызывала дикий резонанс в голове и груди. Иногда такой сильный, что меня начинало мутить. Но сегодня все изменилось. Переливы струн ласкали слух, притягивали, заставляли дышать глубоко.
Я потерла зудящую кисть со шрамом и сильнее натянула рукав, чтобы спрятать уродство. Почему кожа сегодня такая горячая? Почему я волнуюсь?
Замедлившись, обернулась. Может, лучше вернуться в комнату и не выходить в толпу? Но ради Патроуна я обязана отметиться на балу и почтить Новогодье. Странная традиция праздновать край года, но сегодня я вдруг прониклась. Будто было в этом торжестве что-то родное. Но я же помню, что вчера меня это не привлекало. Напротив, нервировало.
– А еще умная и честная, – бодро заключила Глория. Она что-то еще перечисляла, но я слишком увлеклась размышлениями и не разобрала.