– Пышечка дело говорит! – захрипел я, болтая ногами в воздухе и пытаясь достать твердую почву, но подо мной оказалось метра три пустоты. – Ты только не бросай меня – сломаешь спину, а я тебя выбрал!
– Нет! – огрызнулась дикарка на колеснице. Белые волосы кружились, как вьюга, поднялись, ведомые ветром, разлетелись, будто серебристые канаты. – Выбери другую.
– А мне ты понравилась. – Подавившись холодным воздухом, я попытался ухватиться за пустоту пальцами, сорвать с шеи удавку. С трудом и свистом проговорил: – Опусти меня и тебе ничего не будет.
– Нет, – зашипела девка, как змея. Не очень-то она и холодная, вон страсть какая в глазах – готова всех вокруг уничтожить.
Это удивило. Вдруг не все так плохо, как мне сразу показалось?
– Ты и в постели такая горяченькая? – получилось сквозь боль прохрипеть.
– Тебе никогда об этом не узнать, Синарьен ин-тэ, – зло оскалилась Любава.
Толпа зевак увеличивалась, среди большинства студентов-попаданок алело платье Айрин и сияли звезды на черном мундире ее покровителя. Стража академии встала полукругом, удерживая людей подальше, мои вояки маялись подо мной, готовясь поймать, если упаду, маги-учителя собирались обезвредить Белянку, а я болтался в воздухе, скованный ледяными объятиями. Что за магия такая мощная? Я – архимаг, но не смог и малую часть ее силы поглотить или усмирить.
– Подружка, послушай, ты ведь не убийца. Остановись! – снова заголосила девушка-толстушка, попробовала запрыгнуть на подножку машины, пустила в подругу волну блеклой магии, только холодные серебряные волны, выброшенные Любавой навстречу, тут же скинули ее, отбросив на снег. Но пышка упертая. Встала неуклюже, отряхнулась и снова поперла к машине.
– Ты будешь наказана за эти выходки! – выкрикнул я, пытаясь образумить сорвавшуюся студентку, а в сторону вояк заорал: – Не смейте Любаву трогать! Если хоть волос упадет с моей будущей невесты, я вас на бульон пущу!
Стражи и маги покорно отступили. Мое право – убивать ее за причиненный вред или наказывать. Мы пока еще не на суде. Сейчас я хозяин своей жизни.
Девушка, словно услышав мой приказ, внезапно вздрогнула и опустила руки. Магия ослабла, горло и грудь обдало холодом. Я упал плашмя окровавленным носом в сбитый снег.
– Простите, ис-тэ Орисс… – глядя перед собой, прошептала Любава дрожащими губами. – Я не смогла удержать… это зло… не могу больше…