Иван подошёл к Любашке и дал ей кусок ваты: – Заткни уши, Люба, а то оглохнешь и действительно, когда заработали два перфоратора, она оглохла и с ватой, а когда попробовала вытащить вату из одного уха, то ухо, с непривычки, заболело и заложило. А между тем проходчики бурили, а геологи – супруги преспокойно рисовали выработку, протянув вдоль борта матерчатую рулетку.
Вечером она смотрела кино и почему-то оказалось, что сидит она рядом с Михаилом, и с того дня они начали встречаться.
Геологи, сделав свою работу, уходили в поселок пешком, если не было попутного транспорта. Дорога петляла между невысоких горок, которые, скорее всего можно было назвать холмами. Дорога петляла часто и круто.
– Здесь, Люба, весной у нас растут целые плантации дикого лука, не то порея, не то батуна, одно перо, головок у него нет, он многолетний. Пока молодой, то очень сочный, почти такой же, как растёт на огороде, жена у меня из него пирожки печет, добавляя яиц, в окрошку добавляет. Наши витамины, я его накопал и у дома насадил, растет хорошо, я его поливаю, и такой зелёный стоит! – рассказывал Геннадий Васильевич.
– Лук? – удивилась Люба, я думала, что здесь кроме колючек ничего нет!
– Здесь есть арча, дикая вишня. Арча – между прочим, целебна. Но, в основном-то здесь растительность скудная, да и появляется она здесь весной, вернее, – не появляется, Люба, а оживает. Ты весной обрати внимание на всю нашу растительность, каждая травинка только вылезет чуть-чуть из земли и сразу зацветает, спешит дать цвет, семя, потомство. Очень много здесь, Люба, фаланг, скорпионов, давай посмотрим, – предложил он, свернул с дороги и начал переворачивать камни.
– Вот, Люба, тебе и скорпиончик, – показал Геннадий Васильевич. А скорпион, уже подняв свой ядовитый, хвост, старался спрятаться, на конце хвоста можно было хорошо разглядеть кривой острый шип, и коричневое каплеобразное утолщение. Капля эта – ядовитая капсула, а этим кривым шипом он делает прокол тела жертвы, впрыскивает яд и еда для скорпиона готова.