Позже, когда Марина пошла в девятый класс, она стала работать: расклеивала объявления, помогала убирать подъезды, а по выходным ее брали официанткой в местное кафе. Папа всегда говорил, что она – огромный молодец, ведь с такого юного возраста взяла на себя содержание семьи. А вот многие, напротив, с неодобрением относились к тому, что Марина работает вместо того, чтобы полностью посвятить себя школе. За ее спиной шептались, будто она была не промоутером, а девушкой по вызову. А потом случилось то, что окончательно убедило сплетников в Марининой испорченности. Летом перед десятым классом ей выделили путевку в летний лагерь на море, и она вернулась оттуда беременной.
Никто не знал, кто был отцом ее ребенка. Марина отказывалась назвать его имя, говорила, что это просто парень из лагеря. Кажется, она даже ему не сообщила ни о беременности, ни о рождении дочки. Безусловно, вся благопристойная общественность Романовца была крайне возмущена беременной школьницей, от папы требовали исключить ее из школы и чуть ли не привлечь к ответственности несчастную Маринину мать. Но папа и тогда остался верен своим принципам, он не только не отчислил Марину, но и помог ей перевестись на заочное обучение, а в последствии успешно окончить все одиннадцать классов.
Когда все это происходило, меня уже не было в городе. Тем летом я как раз поступила в университет и переехала в Москву. Последний раз мы виделись на дне рождения Игоря, который отмечали в нашем кафе, Марина помогала обслуживать банкет. Правда, в тот праздник я ее практически не запомнила, потому что ушла совсем рано, еще до торта. Мать Игоря меня не выносила и, улучив момент, когда его со мной не оказалось, доходчиво объяснила, что на семейном торжестве мне не место. После ее слов я не могла оставаться в кафе. Забрав со своего стула сумочку, я умчалась домой, даже не попрощавшись с Игорем. Тот день стал началом конца наших отношений. Тогда у меня и появилась цель: во что бы то ни стало доказать всем на свете, что я его достойна. Может быть, в этой борьбе с ветряными мельницами я и победила, но только любовь, во имя которой сражалась, я потеряла. Но это уже совсем другая история, никак не связанная с Мариной.
Начав новую жизнь в Москве, я не любила слушать о том, что творится в некогда родном городе. Для меня Романовец навсегда остался связан с Игорем. Прошли годы, но боль от нашего разрыва никак не утихала. И самое невыносимое – это чувство вины, что именно я все разрушила. Откровенно говоря, мне до сих пор не дают покоя мысли, что было бы, сложись все по-другому. В Москве у меня случались романы, последний чуть не окончился свадьбой, но всякий раз я разочаровывалась в своем мужчине по одной простой причине: он был не Игорем. Конечно же, родители знали, как тяжело я переживала разрыв и старались не говорить ни о чем, что могло напомнить мне о бывшем возлюбленном. Вот и о Марине папа ничего не рассказывал.