Не помня себя от восторга, я положил Сосиску на чистую салфетку, и отнёс на кухню – конечно, вовсе не для того, чтобы её съесть. Наоборот – за ней поухаживать.
А пока я восхищался и улюлюкал, суетясь у плиты, то совсем не заметил: вдруг глаза у моей крошки на мгновение стали чёрными, точно угольки. Прищурившись, она потёрла пухлые ладошки и ехидно захихикала:
– Хе-хе-хе-хе-е!
3. Запоздалые приготовления
Друзья, признаюсь откровенно: с первого взгляда мне так понравилась маленькая чудесная Сосиска, что я не в силах был отойти от неё ни на шаг – играл с ней и днём, и ночью. И даже едва не забыл, что мне надо было готовиться к приходу важных гостей!
В первый день я испёк для Сосиски красивый хлебный домик, сплёл из тонких спагетти уютную кроватку, из нежных ломтиков сыра вырезал одеяльце… от моих поделок малышка пришла в неописуемый восторг. Она шустро бегала по своему новому жилищу, махала мне ручками из окошек, прыгала на кроватке и со смехом укутывалась в одеяльце.
Во второй день я сделал настоящий корабль из корочек обжаренного хлеба, чтобы можно было плавать в тазу с томатным соусом, как по озеру. Стоя у штурвала, Сосиска в роли капитана отдавала приказания, а я раздувал паруса и направлял корабль – туда, где на «скалистом утёсе» из жареного картофеля был спрятан клад: сундучок с чёрной икрой.
Разумеется, я попытался Сосиску и немного научить готовить, следуя совету Обжор: терпеливо объяснял ей как пожарить яичницу, как замесить тесто. Но сколько бы усилий ни прилагал – у меня ничего путного не выходило. Юная воспитанница почему-то оказалась очень неуклюжей и будто совершенно не понимала того, что я ей говорю.
"Что ж, пожалуй, это не так и важно!" – в конце концов решил я. Ведь полюбил Сосиску такой, какая она есть. Милая крошка радовала меня своей очаровательной наивностью, бесконечным дружелюбием. А большего мне и не надо было.
– Папа! Папа! – щебетала кроха, с обожанием глядя на меня большими выразительными глазками.
И в моей груди всё сжималось от нежности.
Время шло быстро….
Наконец, незаметно приблизился и третий день – тот самый, когда ко мне должны были прийти Великие Обжоры. Я бы и не вспомнил о них совсем, если бы, ложась спать, не устроил для Сосиски бассейн в виде тарелки, наполненной чесночно-сливочным соусом. Малышка прыгала в него как ныряльщик – с вилки-трамплина. И вдруг «Бах!» – столовый прибор покатился по полу.