Итак, этногенез шел себе и шел параллельно и пересекаясь, перехлестываясь и отрываясь от формирования наднациональных рынков, политических и географических своих границ и граней, то подтверждая, то опровергая канонические представления о нациях и народностях и тем самым не даваясь в руки ловким пройдохам, определениями и правилами надевающими не узду – нет, хуже, мундштук – на формирующееся самосознание гордых, и только этой самой гордостью и богатых племен.
Загадкой для остальных – изумленных и завистливых – народов было изобилие дворянских титулов в бочажках жизни, никак не тянувших на феодальные государства – князей, графов, имамов, шахов, эмиров и просто эфенди, арбабов, ага, беев рождала земля в изобилии, пропорциональном плодородию желтой и кисло-вяжущей алычи. Кстати, не отставали от них и генералы, полковники и прочие чины инородных имперских иерархий. Эдак в трактире так целый парламент – лорды, князи, графья, не считая виконтов с мелочью, и все со своими возлюбленными, – сидят, ноги по щиколотку в навозе, под связками лука, паприки и чеснока, – выпивают и в ус не дуют насчет кто кого покруче будет. Золотые времена! Есть что вспомнить! А впрочем – есть о чем и помечтать – смотри рассуждение о временах чуть выше, милый читатель. Вот так раньше политика и делалась – и зависела от многих природных и социальных факторов – а среди них уверенно выделю два – вино и кто привез. Столетние войны полыхали из-за кислого или переслащенного вина, кровниками становились соседи-конкуренты по лозе, ведь единственное, что не прощалось – оскорбление чести винодела. Все остальное можно было уладить большой монетой, кинжалом и свадьбой. Условности, что тут скажешь. И не будем к ним слишком пристрастны.
Времена изменились.
Увы.
Теперь все не так.
Хотя многое по-прежнему.
И вот от времен создания Создателем своего создания мы с вами переплываем ко временам нашенским, но тоже так, знаете, осторожно, не сразу и не совсем сюда, а так, рядом, там будет видно, как оно пойдет. По времени вообще путешествовать непросто, а уж тормознуть точно в положенном месте – и подавно.
Признаться, сделать это довольно трудно еще и потому, что пропускать надо не рекламную паузу по телику, и не страницы нудной книги – а пропускать надо живых людей, мужчин, потеющих в своих папахах и шкурах, трясущихся на норовистых ишачках по тысячелетним тропам, и любящих после долгого осточертевшего пути стакан айрану и гладенькую младшенькую. Хоть какое разнообразие в нашей предками заповеданной и навсегда установленной жизни, в которой моя жена принадлежит мне, а чужая жена мне уже не принадлежит. Если, конечно, не война, а чего, ура, вперед, – там другие правила, я не прочь даже ценой головы, победа и чужая жена – синонимы.