Подошел я поздороваться, как из машины котяра выпрыгнул, здоровенный, черный как уголь, и странный донельзя – четырёхухий, на чёртика похож, и глаза красные.
– Здравствуйте, – говорю, – Павел Сергеич, председатель, – и руку ему протянул.
– Отец Георгий, – пробасил тот, пожал руку и кивнул на кота с ухмылкой. – Бармалей, напарник мой.
– Давай на «ты», не в суде чай. Слушай, удачно я к вам заехал. У вас же на МТС-ке яма есть или подъёмник? Мне коня моего подшаманить надо, а то рулевая люфтит, заколебала уже. Заодно и расскажешь, чего у тебя тут стряслось. Идёт?
– Конечно, не вопрос, можешь и инструменты наши взять, если найдёшь, конечно.
Загнали мы машину на яму, Георгий инструмент взял да под машину сразу полез.
– Ну, чего у вас тут? – из ямы спрашивает.
– Да чертовщина какая-то, – признался я.
– Чертовщина это по моей части. Пал Сергеич, не поможешь? Сядь в кабину, проверь, что руль ровно стоит.
Залез я в кабину, осмотрелся. Машинка старая, но всё равно интересная, американская. На торпедо иконки как полагается, целая батарея. Поправил руль, кричу ему в яму:
– Ровно всё!
– Ага, спасибо! – Сижу, а сам наблюдаю через лобовое за котом. Кот уже по-хозяйски весь цех обошёл, на углы, где отец Сергий наклеечки с крестом разместил, пошипел, даже колесо трактора обоссать успел. Деловой.
– А чего, – спрашиваю, – кот такой… необычный?
– Мутант, – послышалось из ямы.
– Чернобыльский что ли? – хмыкнул я.
– Кыштымский.
– Это там, где инопланетянина нашли?
– Ага, Алёшеньку, но это потом было, в 90-х. Про ВУРС слыхал?
– Не-а, – признался я. Георгий перестал лязгать ключами, затем продолжил: – Авария там была в Советском Союзе, в пятидесятых, на химкомбинате. Ну и выброс радиации был, после него след остался, зона отчуждения, Восточно-Уральский радиационный след, значит, ВУРС.
– Ага.
– Ну вот, проезжал я по тем местам, он ко мне и прибился, – Георгий выбрался из ямы и открыл капот. – Так что у вас тут творится?
– Интересно, – Георгий захлопнул капот и огляделся. – Ты мне вот что скажи, председатель. Может, у вас кто из работяг подбухивает крепко?
Тю, думаю, тоже мне специалист! Разговоров-то было, а он туда же, к пьянке всё сводит.
– Ну, если только Кузьмич, мастер наш, – постарался я скрыть разочарование. – Он выпивать начал после того, как жена у него умерла год назад. Но мужик-то работящий, спец на вес золота, на нём весь цех держится. Не будет он такой ерундой заниматься, тут тебе любой скажет!