Послышался хрупкий звон колокольчика, и на сцене показалась Полька Курочкина с серым листом бумаги. Она вышла в центр и, скоро дыша от волнения и счастья, выкрикнула тонким голоском:
– Граждане, добрый вечер! Тихо! Тихо! Мы начинаем торжественный концерт, посвященный… посвященный выполнению плана по лесоповалу на 1937 год! Слово для открытия предоставляется гражданину старшему майору НКВД – Ларионову Григорию Александровичу!
Зал зааплодировал, и бабы зажимали уши от оглушительного свиста. Ларионов взошел на сцену.
– Товарищ, ой, гражданин майор! – радостно приветствовала его Полька, считая, что ей отведена была главная роль.
– Здравствуйте, – сказал Ларионов без «товарищи» и «граждане», осознавая нелепость всяких определений. – Я искренне рад, что общими усилиями был построен новый актовый зал. Партия и правительство заинтересованы в развитии культуры среди заключенных в лагерях.
Он сделал паузу. Ларионов понимал, что больше этого он сказать не в силах. Сказать всего, что ему хотелось, он не мог, а того, что требовалось, не хотел.
– Искусство, – добавил он, – это то, чем наш народ вправе гордиться, и это то, что объединяет людей для совершения добрых дел. Не буду задерживать концерт. Думаю, артисты и зрители уже и так слишком долго ждали этого дня. С праздником!
Он сошел со сцены под громкие аплодисменты и крики заключенных, воодушевленных его простой речью, которую каждый понял по-своему, и прошел на свое место, по-прежнему не желая сидеть в первом ряду. Инесса Павловна скомандовала музыкантам, разместившимся в правом углу сцены, и заиграла музыка.
То, что потом происходило, потрясло всех.
В глубине сцены Урманова выбрасывала плакаты, на которых были кратко описаны действия. По центру расхаживала в самодельной форме Клавка, нахмурив брови. Перед ней стояло несколько заключенных; из-за кулис показался обоз, сделанный из двух жердей. Было понятно, что привезли новых. Полька шла с обозом в платье Ирины: Инесса Павловна нарочно убедила Ирину надеть другое, сшитое из остатков кулисной ткани для выступления Клавки. Заключенные присоединились к шеренге, и Клавка имитировала перекличку. Когда подошел черед Польки (то есть Ирины), Клавка (то есть Ларионов) приказала жестом выйти вперед и показала пальцем в сторону Урмановой, которая вытащила плакат с надписью «ШИЗО». Полька пошла в ШИЗО, а Клавка села за стол, закурила и демонстративно закидывала стопку за стопкой: на столе стояла бутылка из-под коньяка с суррогатным чаем.