– Всё так, дорогая. Но, к моему великому сожалению, то, что приготовил Крисп, сбежало из кастрюли и теперь носится по дому. Поэтому вставай, бери ситуацию в свои умелые руки и спасай нас от голодной смерти. Но поторопись. До выхода остался час, а в академии опоздунов не любят.
– Да неужели?! Это говорит человек, который ни разу не пришёл на работу раньше десяти! – Санди перевернулась на другой бок.
– Я – другое дело! – гордо парировал кузен. – Артист не выходит на сцену, пока не наполнился зал. К моменту моего появления мисс Бьёрк, как правило, уже прочитала утреннюю почту и готова сообщить важные новости, а госпожа Улима успела сварить свой потрясающий кофе и отправить мне со службой курьерской доставки. – Ариас отобрал у сестры подушку и ловко закинул её в дальний угол комнаты. – Вот достигнешь моих высот, дорогуша, тогда и поймёшь, что опаздывать на работу нужно исключительно в удовольствие. Причём для этого нужно либо обзавестись хорошей должностью, либо избавиться от совести.
– В твоём случае справедливы оба утверждения. – Санди поманила рукой и пёстрое лоскутное одеяло само поползло на кровать, укутывая хозяйку.
– Будешь дерзить, когда станешь профессором алхимии!
– Ха, может, я вообще не смогу устроиться в академию… – зевнула Санди.
– Ты точно не устроишься, если останешься в постели! – Ариас снова сдёрнул с сестры одеяло и проворно исчез в дверях вместе с ним.
– Судя по грохоту, Крисп всё-таки загнал в угол своё творение! – крикнул он из недр дома. – Нужно помочь парню выпустить его в дикую природу. Сбор на балконе через сорок минут. Поторапливайся!
***
Кассандра Моррен всё же приготовила завтрак. Собрала волосы в низкий пучок, убрала катышки со старого драпового пиджака, отпарила брюки, которые не первый год пылились в шкафу и неожиданно оказались впору, покрутила в руках помаду, но не решилась ею воспользоваться, и медленно поднялась на балкон.
Несмотря на то, что близилась осень, на улице ещё было по-летнему тепло. Бесконечно прекрасная озёрная гладь вторила безоблачной синеве, и если бы не солнечные блики, то невозможно было различить, что именно делают маленькие лодки вдалеке – ещё плывут или уже летят. Лишь упитанные чайки деловито прогуливались по гранитному парапету и оценивающе поглядывали на булку в руках щуплого мальчика-почтальона. На том берегу поблёскивали окна чьих-то фазенд. Но этот умиротворяющий пейзаж не вселял в Кассандру уверенности и покоя. Её мутило. К горлу подступил кислый комок.