Но вот ущелье неожиданно раскрывалось, как раскрывается цветок навстречу солнцу, и взору путников открывалась очередная долина – просторная, привольная, будто созданная самой природой для жизни. Здесь паслись стада архаров – горных баранов с величественными рогами, закрученными как спирали времени. Они замирали при виде каравана, вскидывая гордые головы, и в их тёмных глазах отражалась та же вечность, что жила в этих горах.
Косули перебегали тропы лёгкими тенями, словно духи гор показывались на мгновение и снова скрывались в зарослях арчи. А высоко в небе парили беркуты – хозяева горных высот, чей зоркий взгляд видел всё, что происходит в их владениях, от снежных вершин до самых глубоких ущелий.
Воздух здесь был особенный – такой прозрачный и чистый, что, казалось, можно увидеть завтрашний день, такой густой и пьянящий, что от него кружилась голова, как от старого кумыса. Он пах снегом и травами, древностью камней и свежестью горных ручьёв, и в этом запахе была вся история этих мест, вся память земли.
Караван шёл размеренно, подчиняясь извечному ритму гор, где спешка неуместна, где каждый шаг должен быть выверен, как слово в песне акына. Кони ступали осторожно, словно читая каменную летопись тропы, а люди молчали, подавленные величием окружающего мира, чувствуя себя маленькими и временными перед лицом этой вечности.
И только горы оставались неизменными, храня свои тайны, наблюдая за очередным караваном, идущим по их древним тропам. Сколько таких караванов видели они? Сколько судеб прошло по этим каменистым дорогам? Сколько историй хранят их каменные складки? Но горы молчали, зная, что всему своё время, как всему свой срок в этом бескрайнем мире под вечным небом Тянь-Шаня.
Есть такая тоска, что застилает глаза плотнее, чем туман в горных ущельях. Айжаркын ехала в середине каравана, но мысли её были далеко – там, где остались могила Алымбека и её прежняя жизнь, простая и понятная, как родниковая вода. Вокруг расстилались величественные картины гор, но она смотрела сквозь них, будто сквозь прозрачную ткань сна, видя лишь тени своих воспоминаний и призраки своих страхов.
Красота мира проходила мимо неё, как проходит мимо путника в горячке прохладный ветер с ледников. Её сердце было подобно тёмному озеру в глубоком ущелье – такое же холодное, такое же полное тревожных глубин. Что ждёт её в доме Бирназар бия? Какую судьбу готовит ей этот человек, чей взгляд она ощущает спиной, как ощущает путник приближение грозы?