Тот поспешил за наставником. В руках он вертел пластиковый зип-пакет с планшетом покойника. Трещины расцвели белой паутиной на чёрном экране, но ему не давало покоя другое.
– Фонарик горит, – буркнул он.
– Что?
– На планшете горит фонарик. Почему?
Рейнер нахмурился, его близко посаженные глаза, казалось, сошлись в один черный глаз:
– Да похер, какая разница?
– Я просто подумал, тут же и так светло, зачем фонарик? Слушай… Слушайте, сэр, – бесцветные глаза Хопса загорелись азартом, – что-то тут нечисто!
Рейнер плюнул себе под ноги, вид у него был расстроенный. Он задумался, как бы подбирая слова, затем кивнул и на тон тише, доверительно, сказал:
– Малец! Ты мне симпатичен, знаешь. Я ж сам выбрал тебя из всего твоего класса, да? – Хопс кивнул, – Ну а сейчас мне хочется сдать это дело и отправиться к рыжей Бетси, пропустить стаканчик.
Выпивка на корабле была вне закона. Даже больше: выпивки в их мире как бы и не существовало. «Ковчег» был не просто космическим кораблём, он был спасательной шлюпкой человечества, каждый из тысячи с небольшим членов его экипажа был Адамом Новой Земли. Ну или, если быть точным, дедушкой или бабушкой этого самого Адама, который ступит на Новую Землю и построит новый прекрасный мир. Построит, не повторяя ошибок предков, уничтоживших старую Землю.
Выпивка никак не входила в багаж нового человечества, но всё же нашёлся один умелец, бережно сохранивший предания глубокой старины в виде рецепта водки от бабушки, ходившей ещё под настоящим небом.
– Я… – растерялся Хопс, не зная, считать ли откровенность напарника претензией или проявлением крайнего доверия, – разве мы не должны по протоколу просмотреть данные камер наблюдения? Опросить свидетелей?
– Ох ты ж, мать твою! – Рейнер возвёл глаза к светодиодному небу, – ладно, развлекайся! Даю тебе на всё про всё час. Встретимся в управлении в двенадцать!
– Звони, если что! – крикнул он, уже исчезая за дверью.
Хопс облегчённо выдохнул, растерянно огляделся и решительно направился к стеклянному кубу дежурного поста.
– Как ничего не видели? – голос Хопса дрогнул, – Вы же дежурили здесь всю ночь!
Здоровяк-дежурный пожал бугристыми плечами:
– Ну так вот. Говорю ж, вышел на утренний обход и увидел этого… ну, труп.
– А ночью ничего не происходило? Между тремя и четырьмя часами?