И вот единственная дверь бесшумно поднялась. Через неё вошел причудливый человек.
«Человечек» – уточнил для себя Тобиас.
– Приветствую, – не сразу выдавил из себя прибывший и, затравленно осмотревшись, присел на незанятое кресло. Он сделал это с плохо скрываемой опаской. Несомненно, представитель колонии знал об особых функциях необычного кресла.
Звёздный Гроссмейстер кивнул в знак приветствия. Он давно перестал расходовать энергию на неуместные формальности. Его так называемый оппонент начал аккуратно ощупывать сидение в поисках подвоха.
– Вы думали, вас обмотает ремнями? – совершенно не вуалируя пренебрежение, поинтересовался Эвердэй. – Или пронзит иглами?
– Конечно нет… – вскинув взгляд на магистра, растерянно произнёс второй игрок. – Просто… просто я был уверен, что почувствую что-нибудь…
– И почувствуете, – пророчески пообещал Тобиас. – Если вдруг вздумаете с него приподняться. Но вы ведь не станете этого делать.
– Не стану, – поспешно подтвердил представитель колонии, хотя то был не вопрос. Казалось, он давал обещание самому себе.
Звёздный Гроссмейстер оглядел соперника в упор без лишней деликатности. Того, кому было суждено проиграть ему в течение ближайших двадцати пяти минут, звали Фейден Пегг. Тридцать восемь лет, двое детей, преподаватель точных наук. Заурядный профессор обыкновенного университета. По нелепой случайности оказался лучшим игроком на родной планете.
Или, быть может, он выиграл у тех, кто поддавался ему, не желая оказаться сегодня здесь: на кресле, с которого нельзя вставать, за одним столом с мастером, которого нельзя обыграть?
Совершенно банальный типаж, который не смог бы вызвать в Тобиасе интереса или жалости даже в его молодые годы. В годы, когда сердце магистра было на месте и стучало в такт добрым намерениям.
Маленький рост, общая неказистость, телодвижения, лишённые точности и завершённости, круглое смешное лицо, испуганный «ёжик» белёсых волос и короткая безвкусная бородка, будто созданная лишь для того, чтобы её обладатель мог теребить её при приступах неуверенности.
Разве что на глазах можно было сделать какой-никакой акцент. Живые, проницательные, ввинчивающиеся в суть, – это были глаза игрока. Но им не хватало концентрации, глубины, требовательности… да и многого другого. Человек с такими глазами не мог выиграть у Тобиаса Эвердэя.