Искра - страница 6

Шрифт
Интервал


Искра подошла к подсыхающей без макушки ёлке, сломила свисавшую к земле лапу, осторожно положила на муравейник. В мгновение весь лесной город грозно заклокотал снующим туда-сюда муравьиным воинством. Еловую лапу вмиг они облепили. Запах едкой муравьиной кислоты защекотал нос.

– Кто первый? – спросила Искра тихо.

Мы опустили головы, дрожь прошла по нашим спинам.

– Первый – кто? – снова спросила Искра, в голосе её звучала насмешка.

– Лёничка? – позвала Искра.

По-девчоночьи нежное лицо Леньки-Лёнички побледнело, в ямке между белыми бровями заблестел пот. Он судорожно вздохнул, покорно стал стягивать через голову рубаху.

– Возьми с муравейника ветку! – скомандовала Искра. – Теперь прикладывай!

Мы подняли глаза и увидели Искру. Она стояла к нам спиной, спустив до пояса свой цветастый сарафанчик. Впервые так близко я видел оголённую немальчишескую спину, и эта худенькая девичья спина с обозначенными, словно крылышки птенца, лопатками, с впадинкой позвонка, плавно изгибающейся и уходящей под рыжее пламя волос, эта обтянутая нежной загорелой, мне всё казалось, золотистой кожей спина не была предназначена для такого страшного испытания.

То, что перечувствовал за эту минуту я, пережил (я это видел) и Серёга. Он шагнул к муравейнику, сдёрнул с себя рубаху, встал между Искрой и Ленькой-Лёничкой.

– Ты не имеешь права принимать на себя нашу боль, Искра", – сказал он с твёрдостью вдруг повзрослевшего человека. – Это не для тебя. Это – для нас.

Леньке-Лёничке, растерянно державшему еловую лапу, он тихо приказал:

– Прикладывай!

Ознобно дернулись Серёгины плечи, когда лапа прижалась к его спине, но тут же он словно закаменел. Я видел только крепко стиснутые толстые его губы и черноту широко раскрытых зрачков.

Муравьи расползались, вгрызались в кожу, лезли под волосы, спина как будто сочилась кровью.

Серёге было тяжко, и всё-таки он медленно поднял вровень с плечом руку с сжатым кулаком. Это был жест Искры, мы все знали его. Поднятой правой рукой, сжатой в кулак, она утверждала свою непреклонную волю «Погибаю, но не сдаюсь!»

Искра накинула лямки сарафан пока на плечи, вырвала пук травы, отобрала у Леньки еловую лапу, которую он все ещё прижимал к Серёге. Травой смела муравьев с воспалённой его спины, и в глазах её, в заботливом движении рук было столько переживаний за причиненную Серёге боль, что я от зависти готов был лечь на муравейник. Серёга молча, в какой-то счастливой покорности принимал прикосновение оглаживающих рук Искры, и я уже не мог сдержаться. Подошёл, сдернул с себя любимую полосатую тенниску, в которой сам себе казался красивым, сказал угрюмо: