**Глава 2. Чернильные тени**
Архив городской больницы №3 пахнет плесенью и старыми страхами. Я крадусь по коридору, прижимая фонарик к груди, как броню. Ключ Даниила холодом жжёт карман. *«Где плакал ангел»* – его слова крутятся в голове. Надо найти стену с фреской, о которой говорила бабушка-вахтерша. Там, в отделе *«Закрытые учреждения 1990—2005»*.
Лифт скрипит, останавливаясь между этажами. Воздух густеет. В темноте за стеклом мелькает силуэт девочки с косичками – как на моей детской фотографии. *«Это не ты», * – шепчу я, нажимая кнопку экстренного вызова. Когда свет вспыхивает, на полу остаётся мокрая тропинка следов… детских босых ног.
**Секция B-12** – здесь даже пыль кажется старой. На стене под треснувшей штукатуркой проступают контуры ангела с обугленными крыльями. Его лицо стёрто, но в глазах – дыра, как пулевое отверстие. Вставляю ключ.
Скрытая ниша открывается с хрустом. Внутри: папка *«Проект «Катарсис». Отчёт 1999»* и VHS-кассета с надписью *«7-я группа. Последняя сессия»*. Руки дрожат, когда я достаю пленку.
Первая страница отчёта:
> *«Цель: Экспериментальная терапия детских ПТСР через перенос вины на архетип «Тень» (избранный субъект группы). Участники: 7 детей 6—8 лет. Куратор: д-р Громов. Результат: Необратимые изменения психики у «Тени». Рекомендация: Прекратить финансирование, ликвидировать свидетельства»*.
Внизу – список детей. Строка №5: **«Анна К. («Тень») «**.
**Шорох за спиной.** Оборачиваюсь – никого. Но на столе, где секунду назад лежала кассета, теперь стоит кукла с выгоревшими глазами. В её руке записка: *«Не включай. Он услышит»*.
Экран шумит. Черно-белое изображение: комната с зеркалом Гезелла. За стеклом – девочка в моём синем платье. Это я. *Но я не помню.*
> **Голос за кадром (Громов):** *«Начнём, Тень. Покажи, как ты спасаешь их от плохих поступков»*.
>
> Девочка берёт ножницы. На столе – кролик.
> *«Если я обрежу ему лапы, Маша не станет бить котёнка?«* – спрашивает она.
>
> **Громов:** *«Да. Но ты должна запомнить: это не ты причиняешь боль. Это их грехи»*.
Экран гаснет. В тишине слышу дыхание – не своё. На стене архива, поверх ангела, кто-то кровью вывел: **«ОНА ВЕРНУЛАСЬ»**.
Внезапно свет фонаря выхватывает фигуру в дверях. Громов. В его руке – шприц с мутной жидкостью.
– Анна Викторовна, – голос как скользкая нить, – вы же знаете, что нестабильным сотрудникам нельзя работать с архивами.