Мать Ванессы, очень старалась, чтобы внешность дочери выделялась на фоне серой массы школьной униформы. У нее явно были связи с настоятельницей, потому что та при встрече с Блейкли подавала ей чашку чая и приглашала к себе в кабинет.
В первый учебный день нового сезона, мать с дочерью демонстративно шагали по школьному коридору, будто собирая в невидимую шкатулку завистливые взгляды других учеников и их родителей.
Когда Марта произнесла имя Ванессы, та высоко подняла голову, встала на стул и сказала:
– Я вас не забуду, дорогие друзья. Даже если вы никогда не попадете во Взрослый сектор, запомните вашу великолепную Ванессу такой, – она демонстративно провела рукой по своей фигуре, – потому что дальше вы будете видеть меня только через экраны своих старых телевизоров, если сможете себе их позволить.
Кейси посмотрела на меня, передразнивая Ванессу, и мы захихикали сдерживая смех кулаком.
Мне было все равно на Ванессу, но порой она становилась невыносимой стервой. Всегда высокомерная и не видящая ничего дальше своего вздернутого вверх носа.
– Статус «чистой» тебе пошел бы больше, Тали, – шепотом бросила Ванесса в мою сторону, пока спускалась со стула.
– Замолкни, – прошипела на нее Кейси, высунув язык.
Меня давно не трогали колкие комментарии Ванессы. Я научилась ее не замечать еще в третьем классе, когда после нашей стычки она виртуозно выдала настоятельнице, что я всегда делаю ей замечание на счет внешности, что было абсолютным враньем. Но мне тогда влетело, и я несколько дней в наказание оставалась после уроков с Мартой.
Третьей в списке стала Аманда Вейт. Ее перевели в наш класс осенью из другой школы. Ходили слухи, что ее старший брат пытался сбежать из Реликта с девушкой из Взрослого сектора. Но их поймали законники на границе туннеля. Его отправили в длительную экспедицию, а про девушку ничего не известно. И так как у нее не осталось родственников, готовых взять опеку, Аманда попала в нашу школу.
Слухи по Реликту распространялись быстро и, когда Аманда пришла в наш класс, все знали ее историю. Полгода с ней никто не разговаривал, только шептались за спиной. Мне же всегда хотелось ее защитить, она казалась такой хрупкой и уязвимой. Ее тонкие запястья, выглядывающие из рукавов, казались совсем детскими, будто куртка была ей не по размеру. Кейси же считала, что в этом мире нет места для слабости, и Аманда должна сама преодолеть трудности.