И вот это недоразумение бойко вещало о воззрениях кенигсбергского затворника, смело оперируя такими понятиями, как феномен, ноумен, антиномия…
Разумеется, Утехин тут же забыл бы об этом, если б внимания его не привлекло одно из положений космогонической теории экстравагантного немца, бегло изложенное соломенной страшилкой. Это по поводу того, что все, окружающее нас: живые и неживые предметы, природа, общество и мы сами – суть лишь проявленные стороны вещей. А есть еще и непроявленные. Точь-в-точь как у айсберга: относительно небольшая вершина возвышается над поверхностью океана, а основная глыба, о размерах и форме которой можно только догадываться, скрыта в толще воды. Но в случае с айсбергом хотя бы понятно, что и под водой – тот же лед. Обо всем же остальном и этого нельзя знать наверняка. Стол, стул, чашка, автомобиль, жена, сигареты – все это только верхушки вещей, видимые и осязаемые нашими органами чувств. А что там, под поверхностью, куда, ввиду своего тварного несовершенства, не в состоянии проникнуть слух и зрение? Неизвестно. И никогда никто этого не узнает. Потому, что это непознаваемо в принципе.
Но в любую минуту любая вещь может обернуться своей неожиданной стороной.
Выруливая на шоссе, ведущее к центру, где располагались и его офис, и официальное, всем известное жилье, Утехин думал, что, возможно, Кант был прав: кто бы мог подумать, что за дверью обычной, задрипанной панельной “хрущобы” скрываются его Скандинавия, его Шотландия, его собственное второе “Я”, так не похожее на первое…
Но сегодня не нарисовалось ни Скандинавии, ни Шотландии. Второе и первое “Я” пребывали в солидарном ступоре. Воображением владел ультиматум арабских визитеров, а идея ассиметричного ответа все не приходила.
Утехин вытащил мобильник. Мысль о том, что впервые за все время существования своего убежища он будет вынужден допустить сюда голос постороннего человека, пусть даже опосредованный трубкой сотовой связи, заставила Леонида поморщиться. Но от своего намерения он не отказался.
Бизнесмен звонил своему адвокату, бывшему в курсе всех его дел (и проделок). Еще с утра он озадачил юриста “арабской головоломкой” и теперь собирался узнать, не предложит ли тот какого-нибудь интересного варианта.
Несмотря на то, что шел третий час ночи, адвокат ответил сразу же, верно, тоже не спал.