Позже в своем кабинете, казавшемся чересчур просторным для этого невысокого крепыша, Дубов сполна дал волю гневу и раздражению.
– Мальчишка! Ты соображаешь, чем все это могло кончиться?
– Владимир Александрович, – Эдгар старательно отводил глаза от стоявшего рядом с ним на ковре Лапина, – машину можно сажать при отказе двигателя. Я это только что доказал.
– С меня достаточно! Вы уволены, Банга. С этой самой минуты. Идите и сдайте пропуск.
– Владимир Александрович…
– Я сказал всё! – Директор еле сдерживался, чтобы не начать орать. – Уходи, не испытывай моего терпения.
В глазах Эдгара вспыхнула ярость. Но он сцепил зубы, смолчал и с гордо поднятой головой вышел из кабинета. А Дубов уселся за стол и долго перекладывал с места на место всякие бумажки, приводил нервы в порядок.
– Поздравляю, Николай Сергеевич, – директор говорил, не глядя в сторону Лапина, – пронял до самых до печенок, цирковой нумер выдал.
– Я не снимаю с себя ответственности, но, поверьте, я даже предположить не мог, что Банга… В общем, это его полнейшая самодеятельность.
– Зачем было цацкаться с ним, говорить с утра до вечера, что он пуп земли?
– Но он в своем деле талант, – гнул свое Лапин.
Дубов поморщился, как от зубной боли.
– Бросьте, ей-богу, эту вашу лирику, – и, перестав сдерживаться, рявкнул: – А если бы он вместе с машиной гробанулся?! У Главного на глазах, а?
– Прощу прощенья, Владимир Александрович, – в голосе Лапина прорезалась язвительность, – не пойму, что для вас важнее – безопасность людей, которые работают на ваших машинах, или ажур для Главного? Если второе, то зачем говорить о риске?
Дубов смерил Лапина тяжелым взглядом и демонстративно поерзал в своем директорском кресле, всем видом показывая, кто тут хозяин.
– Банга не будет больше работать у меня на заводе. Тут производство, а не цирк. Кстати, если захочется проявить солидарность с этим мальчишкой, милости прошу – препятствий чинить не намерен.
Банга вышел из заводоуправления и направился было к автобусной остановке, но увидел возле стоявшей неподалеку «Чайки» Главного и резко повернул в противоположную сторону.
– Молодой человек, вам в город? – окликнули сзади.
Пришлось остановиться.
– Можно в город, – бросил он с вызовом, – и на все четыре стороны можно.
– На все четыре мне с вами не по пути, – Минк с интересом приглядывался к летчику. – А в город могу подбросить.