Молодые кубинские военные тоже учились в Академии, жили в общежитии, и Серёжа помнил ощущение силы и весёлого задора, которое исходило от этих улыбчивых бородатых парней. Им, московским пацанам, детям их советских товарищей-танкистов, барбудос с радостью дарили значки, марки и никогда не жалели конфет. А недавно мне попалась отличная книжка из серии «Жизнь замечательных людей». Назвалась она «Эрнесто Че Гевара» и рассказывала о самом знаменитом революционере мира – Че Геваре или просто Че. Соратнике Фиделя.
Признаюсь, книга произвела на меня впечатление. Мне нравились такие люди, идущие навстречу смертельной опасности ради своих идеалов и увлекающие за собой других. Пассионарии, как называл их Лев Гумилёв.
– Ещё бы, – помнится, заметил по этому поводу Петров. – Специалист писал, наш человек, разведчик.
– И. Лаврецкий? – вспомнил я фамилию на обложке.
– Это псевдоним. На самом деле книгу написал Иосиф Григулевич. Сейчас-то он больше учёный, этнограф, но когда-то… – Петров прищёлкнул языком. – Герой гражданской войны в Испании, между прочим. И не только. С Че Геварой лично был знаком.
Всё это промелькнуло в моей голове со скоростью космического истребителя «Охотник»–42 М, который некогда пилотировал Кемрар Гели.
– Что ж, – ответил я Леониду Ильичу. – Раз такое дело, я тоже не прочь с ним познакомиться.
– Но это ещё не всё, – сказал Брежнев, с довольным выражением лица.
– Ага, – сказал я. Мне было знакомо это выражение. Оно означало, что, скорее всего, руководителю Советского Союза доложили о каком-то новом качественном прорыве. Помнится, похожее выражение гуляло по лицу генерального секретаря, когда Поповичу и Артюхину удалось спасти станцию «Салют–2», а затем, почти сразу, начался промышленный выпуск первых антигравов, а также электромоторов, генераторов, электромагнитов и прочей электротехнической продукцией со сверхпроводящей обмоткой.
Так оно и оказалось.
– Антонов позвонил, – сказал Брежнев. – Прямо с утра.
– Олег Константинович? – уточнил я.
– У насесть другой Антонов[1], который может позвонить лично мне? – усмехнулся Брежнев.
Я даже подобрался, уже догадываясь, что мне сейчас сообщат.
– Наш «Антей»[2] прошёл все положенные испытания с твоим антигравом, – торжественно произнёс Леонид Ильич.
– И?
– Подробности сам выяснишь, если захочешь, но я запомнил одно. Теперь «Антей» способен при максимальной нагрузке обогнуть земной шар на одной заправке.