– Нет возражений? Тогда я пошел.
– Они… они тоже тебе ничего не скажут… ни один из них. Даже маленький Ганс… хоть ему и всего семь, в нем в сто крат больше мужества, чем в тебе… и во всех твоих приспешниках вместе взятых… Я ничего тебе не скажу, Домианос. Ты ведь и так знаешь где их искать… Скажи я тебе все, ты все равно убьешь их… как угрозу своей власти. Потому я не скажу ни слова… и они не скажут. Они не хотели бы… этого.
– Глупец! – прошипел советник и быстрым шагом выскочил из темницы, бросив молчаливому громиле: – Найти его семью и убить! Каждого! А этого – на съедение крысам!
Стражник бросился выполнять приказ.
—–
«Кого я люблю, тех я обличаю и наказываю». – Отк. 3,19
«Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его; ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему». – Притч. 3,11
Добежав до Черного Замка, Вермандо затормозил и уперся руками в колени, дабы отдышаться. Его отец и Оливер уже давно были там и теперь громадные стены давили на мальчика гнетущей неизвестностью. Он боялся попадаться на глаза советнику и еще больше боялся, что из-за его проступка накажут Оливера. Отправившись в спальню, аристократ залез под одеяло и беззвучно заплакал. Вскоре в дверь постучалась горничная и сообщила, что его сиятельство ожидает сына в столовой. Сердце мальчика вздрагивало и съеживалось как иссыхающая слива, а руки мелко тряслись. Тяжелыми заплетающимися шагами он доковылял до столовой и опустился за стол, на другом конце которого уже восседал Домианос. Сцепив руки в замок, граф молча прожигал наследника пожирающим взглядом, а Вермандо тщательно рассматривал узоры на скатерти, всеми силами избегая смотреть в сторону отца. Наконец появились слуги и расставили блюда. Когда горничная собиралась поставить тарелку с кашей перед мальчиком, лорд Морнэмир остановил ее.
– Нет, любезная, порции слуг оставляют на кухне либо же под столом, но никак не на. Вермандо, тебе удобнее будет сесть на пол или отправишься на кухню?
– Отец?..
– Ясно. Унесите, он не голоден.
Растерянная девушка поспешно скрылась из виду, оставив советника наедине с сыном.
– Desidia est initium omnium>11, Вермандо. Видимо четырех репетиторов тебе мало. Я найму еще двух – по культуре и этикету.
– Отец, почему вы недовольны мной? То есть я понимаю, что вам не нравятся крестьяне и вы считаете их грязными разносчиками заразы, однако… – наследник бросил на Домианоса мимолетный взгляд и увидев, что его лицо приобрело выражение каменной горгульи с фасада их замка, поспешно продолжил: – Они ведь тоже… люди. И мы просто играли… Мне жаль, если я расстроил вас.