На горизонте уже угадывались контуры города
Карета продолжала свой путь в Страсбург. Изабель, укутавшись в плащ, вглядывалась в линию горизонта, но мысли её вновь унеслись в прошлое…
Старый дом, тёплый свет свечей
Ей было лет шесть или семь. В тот вечер она сидела на коленях у отца, прижимаясь к его груди, и слушала, как он беседует с Донной Анной.
Комната была тёплой, пахло воском свечей и старыми книгами. Изабель любила эти вечера, когда отец позволял ей оставаться при взрослых разговорах.
Но этот разговор был особенным.
– Книга должна стать оружием, Тагеретто,– голос Донны Анны был спокоен, но в нём звучало что-то железное, непреклонное. – Мир не изменится, пока слово принадлежит немногим.
Изабель не сразу поняла смысл сказанного, но отец, казалось, не удивился. Он задумчиво поглаживал её по волосам и смотрел на гостью с лёгкой улыбкой.
– Вы хотите, чтобы печатные книги заменили рукописные?
– Я хочу, чтобы мысль больше не приковывали цепями, – Донна Анна склонилась вперёд, и её тёмные глаза вспыхнули в свете свечи. – Люди должны учиться, должны видеть, должны знать.
Тагеретто задумался.
– Но готовы ли они?
Донна Анна усмехнулась.
– А был ли мир когда-либо готов к истине?
Изабель чувствовала, что её отец сомневается.
Он знал цену знания. Он знал, как опасны перемены.
– Но, если печатать книги, они станут дешевле…– осторожно заметил он.
– И доступнее.
– А значит, власть теряет контроль над знанием…
Донна Анна молчала, но Изабель почувствовала её улыбку, даже если она не отразилась на лице.
– Вы хотите революции? – тихо спросил отец.
– Я хочу будущего.
Тагеретто задумался.
Изабель, всё это время молчавшая, вдруг тихо спросила:
– А книги смогут учить, как вы?
Донна Анна повернула к ней голову.
Изабель не испугалась её взгляда.
– Если их писать умные люди – да, – ответила она.
Изабель кивнула, словно приняла это как данность.
Отец тихо усмехнулся и поцеловал её в макушку.
– Вот видите, Донна Анна, моя дочь уже верит в ваши идеи.
Донна Анна улыбнулась.
– Она чувствует правду, Тагеретто. А это редкий дар.
Карета подпрыгнула, и Изабель очнулась от воспоминаний.
Теперь она понимала:
Этот разговор изменил её жизнь.
Она смотрела в окно, и в голове звучал голос Донны Анны:
"Я хочу будущего."
А что, если это будущее – теперь в её руках ?
Когда путники приблизились к Нанси, город предстал перед ними во всей красе. Он не был таким огромным, как Париж, но имел особый облик: величественные стены с башнями, мощные ворота и крыши домов, поблёскивающие в лучах солнца.