– Как наркотик, – сказала Колин проницательно.
– Окей, – кивнул он. – Используя старинное выражение, могу сказать, что ты прям в девятку.
– Эх ты, лингвист, – мягко сказала она. – Правильно – в десятку. Может быть, тебе все же стоит использовать эту машину?
– Нет, – тут же сказал он. – Ты была права; я собираюсь пройти назад до самого начала и попробовать напрямую, лично от себя.
Уже вот-вот кто-то из его персонала должен был, цокая, подойти с чистой белой бумагой; он был уверен, что где-то у него она хранится. А если и нет, то всегда можно поменяться на что-нибудь с соседом, совершить путешествие – безусловно, в окружении и под защитой своей свиты – на юг, в усадьбу и виллу Ферриса Грэнвилла. А уж у Ферриса бумага точно есть; он на прошлой неделе рассказывал им всем на видеоконференции о том, что, господи прости, пишет мемуары.
Что бы, черт продери – или подери, или раздери, – ни значило слово «мемуары».
Пора ложиться спать. Так говорили часы, но что, если электричество снова отключалось, как почти на целый день на прошлой неделе; тогда часы могли ошибаться хоть на полдня. И на самом деле, болезненно подумал Николас Сент-Джеймс, вполне могло быть время вставать. А метаболизм его тела, даже после всех этих лет под землей, ни о чем ему не сообщал.
В совмещенном санузле их ячейки, 67-B комплекса «Том Микс», бежала вода; его жена принимала душ. Так что Николас отыскал ее часики на туалетном столике; сравнив время, он обнаружил, что оно совпадает. Ну, значит, так тому и быть. И все же ему абсолютно не хотелось спать. Это дело Мори Соузы, понял он; именно оно терзало его, как орел Прометея, но выклевывало не печень, а мозг. Наверное, так и чувствовали себя заразившиеся Пакетной чумой, подумал он. Проникшие вирусы раздували голову до тех пор, пока она не лопалась, как надутый бумажный пакет. Да, может, я и болен, подумал он. На самом деле. Еще и потяжелее, чем Соуза. А Мори Соуза, главный механик их убежища, «танка», возрастом уже за семьдесят, – сейчас как раз умирал.
– Я выхожу, – крикнула Рита из душа. Вода, однако же, все еще лилась; она еще не выходила. – Я имею в виду, ты можешь зайти почистить зубы, или положить их в стаканчик, или что с ними ты там делаешь.
Что я делаю, подумал он. Болею Пакетной чумой… возможно, тот последний поврежденный лиди, которого они посылали вниз, не был обеззаражен как следует.