Я заметил, что мама перестала есть.
– Что такое? – спросил я.
– Меня от них тошнит.
Она выплюнула эти слова так, будто они мешали ей дышать и она бы задохнулась, если бы не произнесла их.
Я отложил вилку в сторону. Раньше мама никогда не сказала бы такого, особенно про родителей, у которых погиб ребенок. Она много лет убирала в доме Греты и всегда хорошо отзывалась о ее семье. Мама была хорошим человеком, одной из тех добрых душ, которые часто улыбаются и никому не скажут дурного слова – даже тем, кто этого заслуживает.
– Мама!
Она начала плакать, вернее, издала один громкий всхлип, который давно просился на волю. Я с изумлением смотрел на нее. Наверно, мне стоило подойти и положить ей руку на плечо или обнять, но я остался на месте.
– Мам?
И тогда она мне все рассказала.
* * *
Каждый четверг мама ездила убираться к семейству Пью. Выходила из дома около девяти утра. Провожала меня в школу, выпивала чашечку кофе, смотрела новости, мыла посуду и только потом отправлялась в Брин-Мар. К ее появлению Грета уже была в школе, а ее предки – на работе. Мама наводила порядок, загружала и разгружала стиральную машину, гладила белье. Миссис Пью оставляла плату в конверте на каминной полке, под антикварными часами, которые с трудом отбивали время и казались очень уставшими.
Брин-Мар – большая старая ферма с обширным участком, который включает в себя почти целую гору, надменно глядящую вниз на Бетесду. Семья Пью была достаточно богата, чтобы нанимать людей для грязной работы. Кельвин, отец Греты, считался фермером; каждый день с рассветом он выезжал на квадроцикле проверить свою гору, однако неизменно возвращался домой еще до полудня. Он платил людям, чтобы те чинили ограды, чистили сараи и занимались прочей скучной и неприятной работой, которую Кельвин делал бы сам, будь он настоящим фермером. Мама говорила, что он обычно появлялся в доме, когда она убирала кухню или одну из ванных комнат. По ее словам, Кельвин всегда вел себя очень вежливо – приятный, простой человек, чуть ли не глупый.
Лиз Пью была одной из тех богатых элегантных дам, которые все время улыбаются, потому что не имеют причин этого не делать. Высокая, красивая, с блестящими светлыми волосами, которые всегда выглядят так, будто их хозяйка только что вышла из салона красоты. Она работала в шикарном магазине одежды – такие обычно называют бутиками, что, в общем, означает «шикарный магазин одежды» – в Бангоре, но мне кажется, она ездила туда скорее от скуки, чем ради заработка. Она была из тех людей, что часто жалуются на недостаток денег, но успевают при этом дважды в год смотаться в отпуск за границу и заскочить в Честере в салон, чтобы обрезать несколько миллиметров волос за полторы сотни фунтов.