Все обожали Лиз Пью.
Я этому не удивлялся. Она мило улыбалась и вежливо подтрунивала над собеседниками, всегда выглядела приветливой, словно все жители Бетесды – ее близкие друзья. Даже на родительском собрании или на школьном концерте она ухитрялась с каждым перекинуться словом, рассмешить кого-нибудь. С мужем они казались идеальной парой – когда стояли рядом, обязательно держались за руки, что выглядело вполне естественно. Многие, очень многие считали Лиз своей лучшей подругой. У нее была привычка наклоняться к собеседнику, смотреть ему в глаза и мягко улыбаться. Она вызывала доверие.
Вы уже догадались, что мне она не нравилась. Я не велся на ее игры в идеальную подругу, идеальную жену и идеальную мать – отчасти из-за того, что произошло на последнем родительском собрании.
В нашей школе их всегда устраивали в холле: учителя сидели за столами, расставленными по периметру зала, спиной к стене, пока родители вместе с детьми ожидали своей очереди для неловкой пятиминутной беседы, которая велась на особом языке. «Элоиза немного интроверт» означало, что у Элоизы нет друзей и она съедает свой обед одна в туалете. «Фрэнки весьма энергичный мальчик» следовало понимать в том смысле, что Фрэнки ведет себя как гиперактивный психопат. Разумеется, о Грете ничего такого не говорили. В тот вечер она пришла на собрание с мамой, Кельвина с ними не было.
Лиз болтала с одной из своих подружек, которая одевалась и разговаривала, как Лиз, но не могла добиться, чтобы волосы ее струились так же идеально, с чем, впрочем, давно смирилась. Ей было довольно и отдаленного сходства с подругой, бедняжка даже не мечтала быть с ней на равных. На обеих надеты дорогие платья светлых кремово-бежевых тонов, словно им предстоял званый ужин, а не унылое ожидание в мрачном, несколько вонючем школьном холле. Интересно, считаются ли для взрослых родительские собрания «выходом в свет»?
Нам с мамой требовалось поговорить с мистером Френсисом, учителем географии. Мама прокладывала путь в толпе, пока не оказалась рядом с Лиз.
– Сэ-э-э-э-э-э-эм! – воскликнула та, обнимая мою родительницу и слегка касаясь губами ее щеки. – Я так рада тебя видеть!
– Привет, – ответила мама.
Она не любила обниматься. Ее щеки зарделись – реакция девочки-подростка, которой внезапно перепало слишком много внимания от популярной одноклассницы. Лиз ничего не заметила. Она повернулась, чтобы представить маму собеседнице.