* * *
Большинство газет напечатало школьную фотографию Греты, снятую три месяца назад. Дружелюбная улыбка, отливающие золотом волосы перекинуты через плечо. Косметики почти никакой, из украшений только небольшие сережки-гвоздики – думаю, с крошечными, сверкающими бриллиантиками; такие обычно дарят девочкам, когда им прокалывают уши. Грета выглядит мило и очень по-детски. Людям кажется особенно жутким, что кто-то мог убить такую симпатичную, невинную девушку.
Глядя на фотографию, я вспоминал тот день, когда был сделан снимок. По какой-то причине моя память сохранила его, словно сцену из фильма, хотя никто – ни тогда, ни после смерти Греты – не замечал, как странно она себя вела. Девчонки перед съемкой в классе расставили на партах зеркальца или телефоны со включенными камерами. В воздухе висел плотный, удушливый запах лака для ногтей. Кира и Элла снимали дозволенные в школе сережки-гвоздики, заменяя их на длинные крупные серьги, надевали по несколько браслетов и цепочек с распятиями, сердечками и крупными сверкающими инициалами, блестевшими на фоне их бледных ключиц.
Только не Грета.
Она стерла с лица влажной салфеткой тушь, помаду и следы карандаша. Сменила большие золотые кольца в ушах на крошечные сережки с розовыми бриллиантами в виде сердечек. Застегнула на рубашке две верхние пуговицы, которые обычно были расстегнуты, демонстрируя краешек розового или леопардового лифчика. Распустила хвост и расчесала волосы, пропустив их сквозь пальцы с короткими, чистенькими, розовыми ногтями.
Все девушки пытались выглядеть старше, сексуальнее. Грета – моложе, невиннее.
– Ну ты даешь, – сказала Кира, и Грета уставилась на свое изображение в телефоне. – Выглядишь лет на двенадцать!
Грета засмеялась, довольная. Она добилась, чего хотела.
Так вела себя Грета. Однако теперь, после ее смерти, среди всеобщего хаоса никто об этом не вспомнил. Как только она испустила последний вздох, память о ней стала неотвратимо искажаться, как оно обычно и бывает с умершими.
* * *
Когда я вернулся домой из школы в конце первого дня после случившегося, мама сидела в гостиной в пижаме; рядом на полу стояла пустая кофейная чашка. По телику шли новости, и я увидел на экране нашу школу, из которой вышел пятнадцать минут назад. На автобусной остановке женщина в черном костюме с серьезным, строгим лицом сжимала в руке микрофон.