– А отец? Работает?
Женщина помедлила с ответом
– Нет, он получил много за контракт. Машину купил, дом отремонтировал.
Иван слушал, кивал. Домой отец писал, что деньги задерживают. Может, он сразу решил, что не вернется?
– Историю расскажу, знак был, как будто. Перед тем, как Марк пришел, я ходила в лес. Представляешь, иду и вижу впереди бычок мой. Я его зову, побежала, а он, раз, в другом месте уже стоит. И не отзывается, не поворачивается даже на мой голос. А дальше жуть какая-то началась. Слышу, зовет меня кто-то, голос незнакомый. Я в ответ кричу, спрашиваю, кто там. Кричу и понимаю, что лес вокруг стал незнакомый. Тут же озеро по прямой тропинке, около часа пешком. Стала искать тропинку. Подумала и закричала, что заблудилась, спрашивала про озеро. Ты подумай-ка, всю жизнь живешь в одном месте, все травинки наизусть знаешь. А потом вдруг щелкает и ты понимаешь, что место это тебе чужое, нет тут ни одной знакомой травинки. Все похожее, но не то. А голос тот продолжает звать. На вопросы не отвечает, а зовет и зовет меня. И я поняла тогда, что мне наплевать, я готова пойти на этот голос, неважно куда он меня заведет. Сделала шаг, другой и меня что-то толкнуло в грудь. Тишина наступила гробовая, словно очистилось все от этого толчка. Я развернулась и дала деру оттуда. Бежала и орала что-то, чтоб от страху не умереть. «Отстань! Не хочу! Уйди!» А тишина не проходит, вакуум какой-то, иглы и ветки сосновые под ногами беззвучно хрустят. И слышу в спину шепот, от которого холод по телу пробежал: «Догадалась, что ли?».
Меня вывернуло наизнанку, как отрава какая-то вышла. Я сколько могла так прошла и набрела на тропинку. Она совсем рядом оказалась. Вернулась домой и на следующий день пришел твой отец. Он приполз в таком же состоянии, как я была накануне. Болел долго, я за ним ухаживала.
Иван слушал и ел нежнейшее мясо.
– Очень вкусно!
– В погребе храним, вместо холодильника. Тут как с бельем, природа сама все делает и мясо нежнее становится.
Женщина повесила фотографию обратно на стену. На секунду ее лицо оказалось в тени и Ивана передернуло от испуга, он на мгновение увидел тень не ухоженной женщины сорока лет, но очертания всклокоченных редких волос и обвисшие складки серой кожи. Выйдя в свет торшера, женщина вновь стала прежней, она остановилась у зеркала и поправила волосы. Ивану захотелось убежать, он дрожал. Комната превратилась из уютной в душную.