Воззвание Дамы-Нагваль к уму и совести руководителя банды байкеров, с романтическим названием “Слуги Ночи”, прозвучало для всех неформалов как слова, обращённые больше к сердцам и чувствам мятущегося под памятником простого люда, нежели как, обращённые к совести и вразумлению самого его – Палача, принявшегося вдруг неистово хохотать, указывая оперстнённым бриллиантовыми черепами и рубиновыми звёздами пальцем в неё – свою обвинительницу Велгу.
Народ на площади притих в смятении, разбуженных откровениями Велги сокровенных чувств, разумом своим общим пытаясь спорить или лучше понять. Но все их противоречия запутывались в нитях, пробивающегося сквозь туман и смог утреннего солнца, распускающего лучи свои всё шире, все объемней, рассеивая ими прежние вежды слепых заблуждений толпы сей, хозяин коей, хоть и летел ныне в высоте над головами своих вассалов, хоть и держался надменно и гордо, дерзя самой повелительнице смешавшегося внизу войска свободных анархистов, но всё же, отныне воспринимался их прежде бессменный вождь, как будто в другом свете, как будто бы потерявшим прежний свой лик, вызывавший прежде несомненное их почитание. Он выглядел ныне чужаком, властительным и сильным, но уж не тем, с кем привыкли делиться они своими чаяниями, неким эфемерным существом, существом, порождённым чуждыми вольным людям замыслами, существом, слившимся в своих намерениях с теми, кто был ему ближе в данный момент, а не с теми, кто стоял внизу, ожидая его поддержки и воли.
– Ишь ты – птица Гамаюн! Эко ты расчирикалась! Так спела, что и разобрать-то ничего невозможно!… Понял я лишь, что обвиняешь ты меня в какой-то лжи… Но, вот, кого я и чем обманул – этого ты не сказала… А если ты думаешь, будто летать на вертолёте с видными и уважаемыми людьми вместе – какое-то западло, то – ошибаешься! Никто из моих людей не пострадал ещё от того, что в друзьях моих генералы и священники, от того, что покровительствует мне сам президент!… Да, мои люди гордятся этим делом! Такая положуха им всем по кайфу! Их уважают не только в народе, но и власть считается с ними, как с достойной уважения силой! Поэтому, возвышенные речи твои, кукла, – лишь эмоции неудовлетворённой дамочки… А уж о том, что называешь ты себя лидером народа… Ха! Это и вовсе – вопрос не здравого рассудка, а скорее – психическое отклонение… поэтому, согласись с тем, что проиграла, с тем, что полезла вверх без оснований! И, умоляю – оставь свои мистические бредни! Слезай-ка, девочка, с трибуны, и не пытайся морочить людям голову! – уверенно и спокойно, приладив ради громкости произносимого рупор, с усмешкой триумфатора, опроверг вещание Нагваля, кружащий в воздухе Палач.