Очнулся от карканья ворон. Правая нога застряла в смятом металле. Высвобождая её, он порвал сапог, и снег обжёг рану на голени. Шёл, не разбирая направления, сжимая в кармане кулон. «Вернусь… Обещал…» – повторял про себя, как молитву.
Сумерки застали его у ручья. Вода подо льдом была розовой от крови. Сергей сорвал ватник, пытаясь выковырять осколок ножом, и вдруг вспомнил отца – того самого, что вынимал пулю из своей ноги в их рязанской бане. «Боль – это звонок, Серёга. Слышишь – отвечай». Лезвие вонзилось в плоть, и он закричал, но не от боли – от ярости. Крик спугнул ворон, и где-то в ответ завыли волки.
Они пришли с первыми звёздами – семь теней с горящими глазами. Вожак, седой гигант со шрамом через морду, шагнул вперёд. Сергей выстрелил в воздух, и зверь отпрянул, но не убежал. «Они знают, что я слаб», – понял он, пятясь к берёзе с чёрным дуплом. Всю ночь дрожал там, жуя замёрзший шоколад, который Люда сунула ему в карман на вокзале. «Для храбрости», – сказала тогда, и он смеялся, целуя её в макушку…
Рассвет застал его в полузасыпанной землянке. На стене углём была нарисована звезда и дата: «23.IX.41». В углу валялись немецкие патроны, а под ногами – обрывок газеты с фото Сталинграда. «Мы устоим», – кто-то написал на полях. Сергей прижал газету к груди, вдыхая запах типографской краски, и ему показалось, что пахнет яблоками.
– Halt! – крикнули снаружи.
Он бросился к двери, но споткнулся о кастрюлю. Немец в серо-зелёном мундире уже целился из MP-40, когда из чащи выскочил волк – хромой, с перебитой лапой. Зверь вцепился врагу в горло, а Сергей побежал, не оглядываясь. Сзади лаяли овчарки, а перед глазами плясал её смех: «Ты же обещал!»
Глава 2
Ночь опустилась на лес, как тяжёлая чёрная шаль. Сергей прижался спиной к стенке дупла, стараясь не шелохнуться. Кровь сочилась из раны на плече, пропитывая ватник липким теплом, но разводить костёр значило подписать себе смертный приговор. Где-то вдалеке, за стеной деревьев, хрустел снег под сапогами. Немцы перекликались короткими рычащими фразами, и их фонари метали по стволам длинные жёлтые клинки.
– Hier! Blutspuren! – прокричал кто-то, и Сергей сглотнул комок страха. Его следы вели прямиком к берёзе.
Он сжал в кармане гранату РГД-33 – ту самую, что лейтенант Гусев сунул ему перед вылетом. «На крайняк, браток», – ухмыльнулся тогда ведомый, и теперь его голос звучал в памяти, как эхо из другого мира. Сергей высунул голову из дупла. Фонари приближались.