К августу кровельщики закончили крыть крышу нового двухэтажного здания, которое Арсений возводил для постоялого двора. Но вскоре строительство застопорилось: запасы отца иссякли, и мечта молодого хозяина грозила рассыпаться, как карточный домик. Не найдя иного выхода, Арсений решился на рискованный шаг – продал плодородные земли в пойме реки. Но и этих денег оказалось недостаточно. В отчаянии, дождавшись, когда в доме никого не останется, он извлек из комода матери драгоценности – старинные золотые украшения, доставшиеся Глафире Алексеевне от предков, и серебряную посуду, некогда подаренную Филиппом Григорьевичем. Материнский протест оказался напрасен: семейные реликвии ушли в залог ради его мечты. Но, как выяснилось позже, вырученных средств всё равно не хватало.
С каждым днем отчаяние росло. Хозяйство приходило в упадок, в доме не осталось ни копейки, запасы на зиму были скудны, а для отделки здания требовались значительные вложения. Арсений пытался занять деньги у родственников, но степенные бородатые главы семейств лишь разводили руками. Филиппу Григорьевичу они, быть может, и ссудили бы под проценты, но юному наследнику – ни за что. Никто не доверял молодости.
Уже почти опустив руки, Арсений услышал от одного из дядьев совет – обратиться в заемную кассу. Сначала юноша обиделся, но потом, размыслив, ухватился за эту последнюю надежду. В понедельник, никому ничего не сказав, он запряг лошадь, уложил в коляску документы на дом и отправился в губернский город.
– Ох, если бы отец знал, как я распоряжаюсь его имуществом, он бы меня убил, – пронеслось в мыслях, когда Арсений вошел в здание банка на главной улице Вятки.
Через два дня кредит был одобрен. С тяжелым сердцем юноша покинул банк. Арсений понимал: теперь на кону было всё. Если дело провалится, он обречет семью на нищету. Но, пересилив страх, засунул за пазуху толстые пачки банкнот и решительно направился к своей коляске.
Стройка ожила. Рабочие спешили закончить начатое. Арсений часто ездил в Уржум, закупая всё необходимое: мебель, покрывала, матрасы, посуду, утварь. К концу сентября постоялый двор был готов. Осталось лишь получить разрешение в земском соборе, и можно было начинать новую жизнь. Два десятка уютных комнат на втором этаже, просторный трактир внизу, оформленный в национальных мотивах Вятской губернии, и перестроенные амбары, превращенные в добротные конюшни для лошадей путников.