– Ты опоздал, – заговорили они хором, не прерывая пения. – Он уже проснулся.
Грак’зул не спросил, кто «он». Он уже знал. Нож в его руке загудел, а руна на ладони вспыхнула, указывая направление – не к Столпу, а в сторону Разлома Тишины, трещины, где даже пламя горело беззвучно. По пути он наступил на тень, и та завизжала. Земля под ногами заколебалась, выпуская Голодных Червей – бескостных тварей с зубами по всему телу. Они бросились на него, но орк разорвал первого пополам, а остальные, почуяв пепел его души, отползли, шипя. У Разлома Тишины его ждало зеркало. Не стеклянное – из застывшего дыма. В отражении Грак’зул увидел себя, но не орка, а существо с кожей, покрытой трещинами, из которых сочился свет. Его глаза были пусты, а за спиной стоял город из костей, утопающий в озере лавы.
– Приди… – сказало отражение, и дым рассеялся, открывая проход.
Грак’зул шагнул в него. На другой стороне не было ни огня, ни теней – только бесконечное пространство серой пыли, где вдали маячила фигура. Не человек, не зверь. Нечто, для чего у него не было слов. Но он уже шел вперед, потому что выборов не осталось. Только жажда. А рог, который когда-то звал его, теперь молчал. Он стал ненужным. Безмолвные Пустоши раскинулись перед ним, как шкура гигантского зверя, содранная до мяса. Небо здесь было затянуто пеленой пепла, сквозь которую пробивались лучи багрового света, словно сквозь раны. Земля под ногами Грак’зула хрустела, как кости, перемолотые в песок, а воздух гудел от напряжения, будто сама Пустошь затаила дыхание. Он шел к Грибным Спиралям – исполинским образованиям из черной плоти, вздымавшимся к небу, словно щупальца подземного бога. Их поверхность была покрыта порами, из которых сочился едкий дым, а на вершинах зияли пасти, перемалывающие камни в пыль. Грак’зул обходил их стороной, зная, что даже его выносливость не спасет от яда, что висел в воздухе. На краю Пустошей его ждал Мост Изгрызенных Клятв – арка из сплавленных мечей, ржавых и кривых, будто их выплюнула сама земля. Под мостом клокотала река, но не из воды – из расплавленных криков. Лица, искаженные агонией, всплывали на поверхности, тянулись к нему, но Грак’зул лишь плюнул в кипящую массу. Крик, который вырвался из реки, заставил дрогнуть даже мост.
– Ты не пройдешь, – зашипело что-то из трещины под аркой.