Раньше Люба думала, что столкнулась с сатаной в человеческом образе, собственно, так оно и было тогда, когда он испытывал ее нечеловеческими страданиями. Раньше он вбивал в ее душу страх и отчаяние, сейчас он также вбивает ей в душу и сердце свою любовь.
Она готова была простить ему даже боль, но скотское насилие в присутствии смеющихся и выкрикивающих грязные возгласы китайцев, Гуя, желающего в этот момент подойти ближе и все увидеть, почти потрогать руками, ее стыд и глаза, залитые слезами позора…. Их лежащие на нарах голые тела, и то, как они, подперев головы руками, наблюдали за ходом пыток. Она вдруг содрогнулась от отвращения, вспомнив, что в последнее время стала испытывать экстаз во время его ласк.
– Тьфу! Чтоб ты провалился со своими ласками! Когда-нибудь я смогу сама решить, хочу я мужчину, или нет? Если удастся вырваться отсюда, никогда! никогда я не выйду замуж! Никогда! Никогда не лягу в постель с мужчиной! Чтоб им всем!
Люба подхватила цепь, неизбежную свою реальность, и вошла в избушку, закрыв двери на засов. Ложась спать, тихо помолилась за родных и близких, почему-то почувствовав за них страх. Потом помолилась еще раз, чтобы с ними не случилось горя. Потом помолилась о ниспослании свободы.
– Бог со мной, а все остальное против меня, – подумала она, уже засыпая. Вспомнив недобрым словом Любомира, добавила в мыслях, что лучше бы никогда не была его женой.
Ей приснилось, что она на красивой поляне, где яркие цветы и красные с черными крапинками бабочки над ними. Ей хорошо, никакие мысли не мучат, не томят и не жгут ни сердце, ни мозг. Она во что бы то ни стало должна куда-то идти. Вдруг из-за кустов вышел тигр, его желто-карие огромные глаза неотрывно и злобно смотрели на нее. Она испытала ужас и хотела закричать, но не могла. Вокруг стало темно, и от тигра остались только огромные желто-карие сверкающие глаза. Из темноты выступили две мужские фигуры и стали приближаться к ней со зловещими намерениями. Они окружили ее, и она стала в страхе метаться между ними.
Но все исчезло, и на смену появилось старое деревенское крыльцо, потом старый заброшенный и давно забытый хутор, над ним много света, рядом длинные тени. Но исчезли и они, а вместо них чистый, теплый свет и женщина в белом одеянии, лицо ее было закрыто тонким покрывалом. Она протянула к ней руку и коснулась ее лба.