Элира вздохнула и откинулась на спинку стула. Она чувствовала, как её разум разрывается на части. С одной стороны, она хотела продолжать свою работу, жить так, как жила раньше. С другой – не могла игнорировать то, что нашла. Имя Ренна стало для неё ключом, открывшим дверь в мир, о котором она даже не мечтала. Мир, где можно было быть свободной.
Но свобода в Новотерии была иллюзией. И Элира знала, что за каждым её шагом следят. Она не могла позволить себе ошибку. Одна неверная мысль, одно неосторожное слово – и она окажется в Цитадели Молчания.
Она закрыла глаза и представила себе это место. Цитадель. Её стены были высокими и неприступными, как крепость. Внутри царила тишина, нарушаемая только звуками шагов охранников и тихими стонами заключённых. Это было место, где стирали личность. Где память становилась врагом, а мысли – преступлением. Элира знала, что если её поймают, то её ждёт именно это. Её разум будет очищен, её воспоминания уничтожены, а её тело станет инструментом в руках Совета. Она не могла допустить этого. Она должна была быть осторожной.
Но как быть осторожной, когда каждый твой шаг может быть последним? Как скрывать свои мысли, когда за тобой следят даже во сне? Элира не знала ответов на эти вопросы. Но она знала, что должна найти их. Иначе её ждёт судьба, хуже смерти.
Она открыла глаза и посмотрела на модель города перед собой. Это был её проект, её творение. Но теперь она видела в нём нечто большее. Это был не просто город – это была тюрьма, тюрьма, которую она помогала строить. И она знала, что должна что-то сделать. Но что? Чувство беспомощности охватывало её. Элира взяла в руки кусочек бумаги с именем Ренна. Она смотрела на него, как будто надеялась, что он даст ей ответ. Но бумага была молчалива. Ответы она должна была найти сама.
Элира стояла перед зданием Архива №17, вновь. Всю неделю чувство необходимости вернуться не покидало ее. Сердце билось так громко, что, казалось, его отголоски разносились по пустынной улице. Она оглянулась, проверяя, не следит ли за ней кто-то. Улица была пуста, но это не значило, что её не видели. Камеры могли быть спрятаны где угодно, а агенты Совета Наблюдателей умели становиться невидимыми. Она сжала кулаки, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Но отступать было поздно. Она уже сделала первый шаг.