«Действительно… Так мы можем искать его до зимы… – размышлял он. – А время не терпит. Каждая жизнь на счету, какими бы плохими эти подростки ни были».
Будучи стражем порядка, Антон, как и судья, например, должен был беспристрастно относиться к происшествию, не становиться на чью-либо сторону, что порой сложно сделать, особенно когда в деле замешаны мало ещё понимающие в жизни школьники.
Выйдя во двор больницы, он позвонил Руслану:
– Есть интересные новости?
– Как раз тебя собирался набирать, – ответил коллега. – Задержали мужика, купившего сегодня пятнадцать неваляшек.
– Да? – Виноградов бросил взгляд на окна психушки, многие из которых были зарешечены. – И что говорит?
– Якобы работает аниматором, а игрушки нужны для детских конкурсов, – раздалось из телефонной трубки. – Стоит проверить.
– Аниматором… – следователь двинулся в сторону шлагбаума. – Проверял данные на него?
– Обижаешь, – наигранно протянул Руслан. – Первым делом. Но ничего нет. Хотя не факт. Он мог просто не «засветиться».
– Ладно, выясним, – Антон сел в машину и пристегнул ремень безопасности. – А пока найди всё, что есть. Я уже скоро вернусь и сам допрошу этого горе-клоуна.
Убрав сотовый на щиток, москвич глянул на своё отражение в зеркале заднего вида.
Перед мысленным взором встала перекрещивающаяся санитарка баба Галя:
«Чур меня, чур!»
«Действительно, дурдом, – Антон выехал на дорогу. – Даже уборщики и то психи».
Задержанным оказался двадцати шестилетний житель Киргизии Саид Мусабетов, пусть с акцентом, но хорошо говорящий по-русски.
Молодой человек упорно отпирался от причастности к убийствам:
– Что, если чужак – значит, сразу бандит, да? А добрые люди есть в каждой стране. Почему я не могу быть одним из них?
– Оу, не качай права, – меривший шагами допросную Антон хотел как можно скорее найти маньяка. – Тебя задержали не из праздного любопытства и отпустят, коль ты не виновен. Если слышал, в городе объявился некий шутник, убивающий детей и оставляющий неваляшку. Ты приобрёл пятнадцать таких игрушек. Зачем?
– Что? Детей? – ужаснулся Саид. – Всевышний, спаси их души!
– Не очень-то скорби по ним, – покачал головой Виноградов. – При жизни они были далеко не ангелами.
– Но детьми! – киргиз вёл себя искренне.
– О'кей, так что насчёт неваляшек? – Антон внимательно взглянул на него.