Вот это реально была проблема, к решению которой я не могла подойти из-за отсутствия понимания её природы. Всё, что мне объяснили – это то, что мой осчастливленный королевской милостью супруг должен меня обучить пользоваться магией без ущерба себе. При себе у меня были письма от дяди с объяснениями и указаниями для нового герцога Гровенора.
Первую пилюлю я выпила ещё в королевском дворце. Тогда я почувствовала лёгкую тошноту, но она прошла, стоило выпить кислого ягодного морса. Дорогой я решила вообще не пить подсунутые таблетки. Мало ли, что там в составе! А вдруг вызовут привыкание? Или ещё что похуже. Ведь верить на слово, что это только мне во благо, как-то легкомысленно.
Мой эксперимент окончился плачевно. Огненная магия оказалась очень коварной. Вчера на постоялом дворе, где мы остановились переночевать на следующую ночь после того, как я должна была выпить таблетку, случился пожар. И не где-нибудь, а в моей комнате в моей собственной постели. Тюфяк подо мной стал тлеть. Проснулась я в комнате, полной дыма, и с пропалинами на простыне. Пока всё потушили и проветрили, наступило утро.
Теперь я имела зелёный цвет лица, мучалась от тошноты и была просто в отвратительном настроении. Последнее мне помогало вынести занудство лорда Брайли Томаса – моего сопровождающего. И наконец-то перестать играть роль бессловесной нимфы без собственных желаний и мнения.
Перво-наперво, я выставила лорда из кареты. Присутствие соглядателя дяди мне ни к чему. В его присутствии невозможно было бы откровенно общаться с леди Фокстер. Урывать минуты для разговора во время обедов или перед сном для меня было слишком мало. Так и за сто лет ничему не научишься.
Теперь весь день в карете мы с леди не просто разговаривали обо всём на свете, но и она начала меня обучать чтению. С письмом оказалось сложнее. В карете так трясло, что перо в руках дёргалось, как припадочное.
А читать получалось! Ведь Лили (так леди Фокстер попросила к ней обращаться) крупно писала слова в воздухе, используя свою воздушную магию! Когда она творила волшебство, от её руки исходило мерцающее сияние, подобное серебристому туману. Буквенные обозначения звуков оказались совсем не похожи на наши. Только звук «О» совпал. Как же я ему обрадовалась! Словно встретила старого знакомого!