– Дай шанс ему сделать это самому либо выбери кого- нибудь другого.
С этими словами Анна Григорьевна отвернулась от дочери и пошла к дому.
Мари медленно поднималась по широкой лестнице к себе в комнаты, гладя рукой медные резные перила. Она думала о словах матери. Ни одного из своих кавалеров, что вились вокруг неё на балах и приемах или что приезжали с визитом в имение Тумановых, она не рассматривала в качестве мужа. Мари казалось маловероятным, что её просватают, не заручившись её
согласием. В отличие от старых времен, сейчас, в семидесятых годах девятнадцатого столетия, девушек не выдавали замуж в 17 лет. Это стало считаться дурным тоном. Но девушка слишком хорошо знала свою мать. Решив, что Мари должна быть помолвлена в неполных восемнадцать, графиня не отступит, даже если против неё ополчится весь свет.
В спальне Мари уже ждала Наталья. Мари кинула взгляд на приготовленное платье и кивнула. Пока камеристка затягивала ей корсет, Мари задумалась. Втянув живот и не обращая внимания на тычки Натальи, которая довольно бесцеремонно обращалась с хозяйкой, пользуясь дальним родством с семейством Тумановых, Мари улетела мыслями во вчерашний день. Они гуляли
с Сашей Федоровским по берегу реки, обсуждая новую лошадь, доставленную в то утро на огромную великолепную конюшню Федоровских. О лошадях Саша мог говорить часами. Они были его страстью. А уж объездить норовистого молодого скакуна- что могло быть для Александра лучше? Именно он учил Мари искусству верховой езды. Она, конечно, умела ездить верхом, как и все молодые девушки её возраста и положения, но Саша считал, что этого слишком мало. Он хохотал, как безумный, когда Мари пыталась справиться с одной очень упрямой кобылой и гордился ею, когда кобыла все- таки покорилась всаднице.
Так вот, они ходили по берегу, бросая в воду камешки и обсуждали лошадей. Обернувшись назад, Мари обмерла. Он стоял чуть поодаль, засунув руки в
карманы. Его синие глаза смотрели прямо на неё, взгляд был серьезен. Сердце Мари бешено заколотилось, руки задрожали. Нога съехала с влажного от воды камня и её пронзила резкая боль. Мари вскрикнула, опустилась на камень, обхватила руками лодыжку. Тут же к ней подскочил Саша.
– Что случилось, Мари?
– Нога,– пробормотала она.
Саша нахмурился:
– Тебе лучше показаться Петру. Обними меня за шею.