Ричард усмехнулся и покачал головой.
– Возможно, это даже плюс. Ты хотя бы будешь уверен, что никто не полезет к твоей жене под юбки. И все дети точно будут твоими.
Я скривился, представив супружеский долг, от которого меня передёрнуло.
Ричард, довольный моим выражением лица, сделал вид, что прячет улыбку за чашкой мида.
– Ты смеёшься надо мной?
– Ну что ты, конечно нет, – с поспешной невинностью ответил он, закусывая кусок хлеба.
Но удача изменила ему: хлеб застрял у него в горле, и, потянувшись за мидом, он слишком резко сделал глоток, пролив жидкость на себя. Он застыл в нелепой позе, пытаясь откашляться и одновременно стряхнуть с себя капли мида.
Выглядело это настолько комично, что я, не выдержав, расхохотался. Судьба сама позаботилась о возмездии за его насмешки.
Когда приступ смеха прошёл, я сел напротив него и, уже более спокойно, спросил:
– Если серьёзно, Ричард, отбросив твои шутки… что мне делать?
Ричард вздохнул и, наконец, посмотрел на меня без намёка на усмешку.
– Итан, на самом деле выход есть всегда. Просто мы не всегда его видим.
– Например?
– Например, ты можешь просто всё послать к чёрту. Вряд ли кто-то осудит тебя за то, что ты отказался жениться на неизвестно ком. Проблема в том, что у вас тогда было слишком много свидетелей.
Я мрачно кивнул. Да, слишком много людей видели мой позор.
– Но ты всегда можешь завести любовницу, – небрежно добавил он. – Это, слава Богу, пока ещё не запрещено законом.
Я стиснул зубы и отвёл взгляд. Великолепный совет. Только почему от него мне не становилось легче?
Я смотрела в окно, наблюдая, как каменные джунгли сменяются друг другом, превращаясь в размытый пейзаж из стекла и бетона. За последние два месяца мир потерял для меня краски, и этот день не был исключением. Я проснулась с ощущением пустоты и провела первую половину дня, едва замечая, как проходит время. А теперь мне предстояло ехать на переговоры, которые не вызывали ни малейшего энтузиазма.
Все изменилось в тот момент, когда доктор Эрнандес произнёс свой вердикт. Его голос был ровным, профессиональным, но каждое слово било по мне, как удар хлыста. Я не смогу иметь детей. С тех пор на меня словно легла тень. Даже мои сотрудники начали обходить меня стороной – я заметила это на прошлой неделе. Они не понимали, в чём дело, и, возможно, искали в себе вину.