Когда война закончилась, паны сразу же забыли о своих обещаниях православным и снова взялись их притеснять. Уже в 1620-м все тот же Сагайдачный прислал послов в русскую столицу, просясь под власть царя «со всем Запорожским войском». Гетману по понятным причинам ответили весьма уклончиво. В 1625-м поднял восстание Марк Жмайло, который, заручившись поддержкой киевского митрополита Иова (Борецкого), обратился к России: «Мы все царской милости рады и под государевою рукою быть хотим». В 1630-м гетман Тарас Федорович (опять же поддержанный митрополитом) выразил общее желание казаков воссоединиться с единоверцами большой Руси. Причем поляков они на поле брани победили. Но паны задобрили запорожцев вроде бы выгодными для них условиями договора и добились мировой.
Украинцев, разумеется, снова обманули, и череда восстаний в начале 1630-х продолжилась. Через пограничных русских воевод повстанцы передавали просьбы о принятии их под царскую эгиду, молили о помощи. Россия сочла этот момент благоприятным и объявила новую войну. Но по призыву короля Владислава, не скупившегося на щедрые посулы, большинство казаков и ополченцев из восточных областей хлынули к нему. Какая-то их часть вместе с крымской ордой ринулась на Русь, опустошая наши села вплоть до Оки, остальные 15–20 тысяч сражались в королевской армии. В битве под Дорогобужем Владислава спас не кто иной, как Богдан Хмельницкий, который порубил едва не пленивших короля русских воинов.
Настал мир, и все повторилось. Посулы развеялись очередным обманом. Гнет усиливался. В 1635–1638 годы покатилась волна восстаний, поднятых Сулимой, Павлюком, Остряницей, Полторакожухом. Поляки усмирили мятежников виселицами и кольями. Жителей нелояльных сел уничтожали поголовно, невзирая на пол и возраст. Тысячи людей бежали от карателей на российскую территорию. Беженцев принимали, а требования польских дипломатов о выдаче украинцев русские отвергали. Обездоленным выделяли продукты, деньги, помогали в обзаведении хозяйством, а размещали их в районе нынешних Харькова, Сум, Изюма, Чугуева. Эти принадлежавшие России места стали называть «слободской украйной» или «слобожанщиной»: вновь прибывших расселяли слободами, то есть освобождали от налогов за службу по охране границы.
Украину паны настолько затерроризировали, что она 10 лет не смела сопротивляться. Поработители обнаглели вконец, уверились во вседозволенности, грабеж подданных дополнился всевозможными унижениями, издевательствами. Когда Богдан Хмельницкий из-за личной обиды взялся за оружие, накопившийся за десятилетие порох всеобщего недовольства вспыхнул.