Дождь прекратился, ветер пришедший с Нефритового моря, гнал по небу облака, так что полная луна то светила ярко, то скрывалась в тучах. Запах соли стал гораздо крепче, она словно скрипела на зубах.
Несмотря на то, что улица претендовала на звание большой, освещал ее единственный масляный фонарь, в его неверном желтоватом свете лицо женщины казалось старше, под глазами пролегли тени.
Не смею задерживать храбрых подгорных жителей, – слегка склонила голову незнакомка.
Благодарим, миледи, – ответил старший из гномов и вся четверка тут же двинулась прочь
Мы тоже весьма признательны за неожиданную, но весомую помощь, – начал Игорь, – Но вынуждены откланяться, я слышу вдали грохот сапогов стражи.
Не торопитесь мой друг, – женщина улыбнулась, но глаза ее оставались холодны, – Наша беседа только начинается. За углом нас ждет экипаж, он отвезет нас в то место, где можно спокойно поговорить.
Человек в одежде монаха бесшумно вырос за спинами друзей.
Отказаться мы не можем? – спросил Игорь, от которого не укрылись произошедшие в диспозиции изменения.
Нет.
Но может быть отпустим девушку, ей и так сегодня досталось?
Господин Велишев, – возвысила голос незнакомка, – Мне нужны вы, все трое. Я хочу предложить вам работу.
Такие слова приятно слышать от самой королевы Марии Эльтарской, а когда первый лорд королевства стоит за твоей спиной, они просто душу греют, – с милой улыбкой проговорил Игорь.
От вашего взгляда ничего не скрыть, – королева рассмеялась, – Вот видишь Мари, я же говорила, голова у него, что надо. Но хватит разговоров, следуйте за мной.
Когда запоздавший патруль сверкая пиками ворвался в переулок, в нем уже никого не было, только цокот копыт стихал вдали.
Глава 2.
Вечная Зима.
Цокот копыт по камням мостовой, мерный скрип деревянных ступиц покачивание экипажа действовали успокаивающе и убаюкивающе. Размеры кареты были таковы, что пять человек без особых неудобств разместились в ней. Королева и принцесса с одной стороны, Игорь, Жан и Холин напротив, причем молодые люди ухитрились так сжаться, что девушка сидела свободно и могла обозревать желтые пятна фонарей, проплывающие за окнами. Такое внимание и предупредительность были ей новы и непривычны, но очень приятны, поскольку позволяли почувствовать себя женщиной, кому-то нужной и для кого-то важной. Надежда в ее душе ожила с новой силой.