– Конечно, конечно. Езжай, Лиза, я все понимаю. Я тоже тебя люблю.
Нажав «отбой», Грейс поднялась (со скрипом, потому что заныли все суставы, будто стартовал ускоренный процесс старения) и прошла с балкона в кухню, удерживая взгляд на конверте. Вдруг за то, что она не опустилась до прямой лжи, что пробалансировала на недомолвках, ей будет награда? Мама говорит, иногда добрые вести расфасованы в миниатюрные упаковочки. Жители штата Орегон заботятся об экологии, а значит, не станут транжирить бумагу. Ограничатся листочком с парой фраз: «Вы приняты! Подробности на нашем сайте».
Грейс достала из ящика кухонный нож. Папа воспитал в ней и сестрах привычку аккуратно вскрывать конверты, чтобы бумага с краев клочьями не торчала. Касательно судьбы Грейс родители демонстрировали оптимизм, все на своем пути сметающий. Не сомневались, что младшенькая поступит на юрфак, будет получать хорошую стипендию и уверенным шагом двигаться к пику карьеры – престижной должности в Верховном суде США.
Грейс вскрыла конверт, пробежала текст наметанным глазом и швырнула бумажку в мусорное ведро. Шардоне было дрянь, дешевка, из тех, что продаются на заправках. Какой-то, прости господи, «Ходнаппс Харвест». Более дорогие бренды щеголяли этикетками с эстетскими рекомендациями: «Сочетается с рыбой на гриле и зеленым ризотто», про сырные нити – ни словечка. Зато на этой конкретной бутылке наличествовала семейная фотография (определенно, заявленные Ходнаппы, кто ж еще?). Прищурившись, Грейс разобрала мельчайший курсив: «Наше вино идеально сочетается с дружбой».
Грейс вылила добрую треть бутылки в кофейную кружку и пошла на балкон – помянуть свое будущее.
Подъезжая к дому, Лиза бодрилась, настраивалась. Внушала себе: я везучая, везучая. Венди остальным сестрам дорожку проторила тем, что встречалась с выродками из тех, у кого воротничок рубашки стоит стоймя[8], а на Кейп-Код[9] имеется вилла. Процессия белокурых реинкарнаций «Американского психопата»[10] стартовала, когда Венди еще в школе училась, а замыкающим стал сравнительно адекватный, хоть и неприлично богатый, ее муж, Майлз. Колледжский бойфренд Вайолет избегал визуального контакта с Соренсонами, зато исподтишка глядел на них как на потенциальных подопытных. Зато родители морально окрепли – когда Лиза привела в дом Райана, лишь покосились на его татуированные предплечья, и все. Однако открытым оставался вопрос, как родители примут прочие, не столь заметные глазу Райановы странности. Например, гипертрофированную тревожность. Или приступы жесточайшей депрессии. Порой, утром выйдя на кухню, Лиза не узнавала своего гражданского мужа. Перед нею сидел, сгорбившись, мужчина-мальчик – подавленный, отчаявшийся, судя по выражению лица. Лиза тогда начинала всерьез сомневаться, что именно с этим человеком делила, и не раз, весьма счастливые мгновения.