Ночные существа оказались куда более странными, чем опасались деревенские слухи. Описания жителей – «темные тени с глазами, как у волков, и лапы, как у гиен» – хотя и звучали пугающе, не до конца отражали жуть, которой источали эти создания. Когда Айрен и Лианна наконец смогли рассмотреть одного из них на рассвете, правда оказалась пугающей и завораживающей одновременно.
Айрену удалось поймать одного из существ при помощи одной из своих магических ловушек. Это была весьма простая техника, основанная на наложении заклинания на обыкновенную верёвку, которая становилась ловушкой-захватчиком, втягивающей пленника в импровизированную сеть из энергии, не давая ему двигаться. Именно такая верёвка, набросанная у окрестностей деревни и замаскированная под влажные корни, сработала на чужака. Существа, оказавшись в магической сети, издавали глухое, переливчатое рычание, в котором слышалось то ли предупреждение, то ли страх.
Пойманное создание было удивительно. Оно напоминало сплетение тени и животного с пугающим намёком на разум. Тело – тонкое и сухое, словно из костей и тёмной ткани, которая дрожала, как дым под ветерком. Голова удлинялась в неестественной, заострённой форме, а из впадин, где должны быть глаза, сиял тусклый свет, мерцающий, будто огоньки за трясущейся занавесью. Лапы – длинные, суставы необычайно гибкие, когти блестели чем-то зелёным, как будто ядовитым. Они издавали странные звуки, схожие с эхом ветра, кружащего по пустым горам. Что-то между речью и шепотом, то печальное, то угрожающее. Но самое странное происходило с их телами – они рябили, искажались, будто пространство вокруг них не подчиняется привычным законам, а пропитывается тьмой.
Айрен, убедившись, что магическая ловушка держит пленника, крепче сжал рукоять своего меча. Говорить с подобными сущностями не входило в его изначальные планы, но Лианна настояла. Она утверждала, что за нападениями существ могла скрываться не природная агрессия, а страх или нужда. Айрен, хоть и сдержанно бурчал, принял её доводы.
Лианна отнеслась к существу с осторожностью, но без чрезмерного страха.
Она приблизилась к существу, медленно протягивая вперед руку, словно убеждая его в своих добрых намерениях. Его тёмные, словно напоённые ночным мраком глаза, наблюдали за ней с настороженностью, но она видела в них больше – не голод, как вначале предположил Айрен, а усталость. Боль. И, возможно, мольбу.