– Ладно, ладно, – пробурчал Элдрон и медленно потянулся, его спинка громко хрустнула. – Посмотрим, что на этот раз. Надеюсь, хотя бы завели для меня свежего мяса.
Когда его массивное тело поднялось на лапы, пещера содрогнулась. Разложенные вокруг сокровища, подношения от местных жителей, посыпались вниз – потоки золота и драгоценных камней вспыхивали тусклым светом в холодной тьме. Структура огромного существа была пугающей: крылья, по величине способные накрыть небольшой лес, развернулись, словно гигантская тень апокалипсиса; когти мерцали при свете вибрации магии, звучавшей где-то глубоко за пределами города.
Массивная голова дракона чуть качнулась в сторону солнечного луча, который пробивался сквозь верхний раскол свода пещеры. Его янтарные глаза, полные жизненного огня, следили за тонкой тропой света, словно она была мостом из снов в суровую реальность. Элдрон вышел. Оказавшись на утесе у входа в свою пещеру, он остановился на миг, чтобы оценить происходящее. Он шагнул вперед и расправил крылья, дурманный ветер сразу бросился в его объятия.
Перед его глазами открылся поистине величественный вид леса, серебристые реки, зеленые долины – всё, что лежало так спокойно, так опасно близко к краю возможной катастрофы. И над этим картиночно спокойным горизонтом, почти забытым шедевром природы – на западе сгущались тучи. Они были необычные. Это были облака, переплетенные магией, насыщенные бессердечным древним порывом.
– Ну должно же быть какое-то особое наказание для таких случаев, – вслух пробормотал он и усмехнулся. – Кто на этот раз сломал мир? Восставшие боги или отчаянные смертные?
Он понимал, что причиной его пробуждения в этот раз был не очередной безрассудный рыцарь, жаждущий славы, а воришка, пытающийся утащить пару монет с его сокровищ. Нет, это были странные вибрации мира. Они не были физическими, возможно, даже неосознаваемыми для большинства. Но каждый атом самого времени и пространства, казалось, дрожал, словно вселенную охватило волнение.
Элдрон уже знал, зачем разбудили именно его. Это было как некое предчувствие, будто кто-то тянул за древние нити, связанные с его судьбой. Дракон знал: когда в мире что-то идет не так, его долг – вмешиваться. Но Элдрон не любил торопиться, и еще меньше он любил, когда его тревожили ото сна без причины.