Свобода этого современного часа
До начала прошлого века мы не могли бы вести беседу, к которой приглашает эта книга. В 1900 году средняя продолжительность жизни североамериканца составляла всего сорок семь лет. Хотя некоторые люди жили дольше, статистическое большинство доживало свой земной путь, служа тому, что мы сегодня назвали бы программой первой половины жизни. (Даже сегодня, если кого-то из нас переедет грузовик в день нашего тридцатипятилетия, мы, скорее всего, жили исключительно в соответствии с ограниченным сознанием первой половины жизни, единственным доступным сценарием, единственной программой, которую мы знали). Кроме того, на прошлое наложили свой груз социальные институты в виде семейных, социальных, этнических и гендерных ценностей, а также определяющих санкций брачных и религиозных институтов. Прежде чем предаваться ностальгии по прошлому, вспомните, что многие души погибли в рамках этих жестких ролей и сценариев. Сколько женских душ было подавлено, сколько мужчин раздавлено ожиданиями и ролями, которые не давали каждому из них возможности выразить бесконечное разнообразие души?
Сегодня, когда эти нормативные роли и институты разрушаются, а также когда благодаря улучшению санитарных условий, диете и медицинскому вмешательству нам удается продлить жизнь, которую мы часто воспринимаем как должное, неизбежно возникают другие, более масштабные вопросы. В новом столетии мы имеем вдвое большую продолжительность взрослой жизни, чем было дано нашим предшественникам. Таким образом, мы сталкиваемся с беспрецедентной возможностью и ответственностью жить более осознанно. Мы можем задать вопрос: "Кто я, если не считать ролей, которые я играл – некоторые из них были хорошими, продуктивными и соответствовали моим внутренним ценностям, а некоторые нет?". Или мы можем задаться вопросом: "Раз уж я оправдал ожидания своей культуры, воспроизвел свой вид, стал социально продуктивным гражданином и налогоплательщиком, что теперь?" Короче говоря, для чего нужна вторая половина жизни – время между тридцатью пятью и почти девяноста годами, – если не для того, чтобы повторить сценарий и ожидания первой половины жизни?
Чтобы эти вопросы стали для нас осознанными, должны произойти две вещи. Во-первых, мы должны прожить какое-то время, достаточно долгое, чтобы развить достаточную силу эго, чтобы быть в состоянии сделать шаг назад, изучить свою историю и быть готовыми справиться с любыми разочарованиями или несбывшимися ожиданиями. Чем моложе мы и чем менее сформировано наше чувство осознанного "я", тем более пугающими и дестабилизирующими кажутся подобные вопросы. Молодой человек не может позволить себе такие вопросы, которые грозят разрушить хрупкую структуру эго. Но к середине жизни человек, возможно, становится достаточно сильным или отчаянным, чтобы задавать эти вопросы осознанно – возможно, впервые. Во-вторых, мы должны прожить достаточно долго, чтобы понять, что в нашей жизни сложились шаблоны – шаблоны в отношениях, шаблоны на работе и, очень часто, шаблоны саморазрушения, которые подрывают наши лучшие интересы. Мы вынуждены признать, что единственный человек, который неизменно присутствует в каждой сцене той затянувшейся драмы, которую мы называем своей жизнью, – это мы сами. Поэтому вполне логично, что мы несем определенную ответственность за то, как разворачивается эта пьеса или мыльная опера. Мы, безусловно, являемся главными героями этой драмы, но возможно ли, что мы также являемся ее автором, и если не мы, то кто или что?