и вернет мне по праву заслуженное место в узком кругу нью-йоркского либерального истеблишмента: на самом деле очередное авторское упражнение в объективации нужно было лишь для того, чтобы отразить заоблачную крутизну его сюжетной арки; оно – что-то вроде десятицентовика, который кладут для памятного фото рядом с тушей выброшенной на берег касатки, в финале счастливо спасаемой мосластыми пляжными шалопаями.
К тому же теперь-то вы, надеюсь, получили некоторое представление о том, насколько Стеффи была хороша? И опять-таки, вам, наверное, интересно: как же мне это удалось? Ну хорошо, берите ручку и пишите: я был напористым, но не навязчивым… записали?.. веселым, но не вульгарным… нежным, но не плаксивым… откровенным, но не…
Пфф, дурачки! Вы опять попались! Всю эту околесицу я когда-то вычитал в «Космо» одной моей подружки. На самом же деле секрет прост: Стеффи, привыкшая к тому, что мужчины тряслись, как зайцы, приближаясь к ней на расстояние, с которого становился различим цвет ее машины, быстро сдалась, потому что я действовал, вместо того чтобы тупо таращиться, пыхтеть и пускать слюни!
– Ладно, – сказала Стеффи, смягчившись. – Садись, и молчок!
Я прошел мимо покрытых толстым слоем инея красавиц, помогавших Стеффи примерять платье, и развалился на диване.
Стеффи исчезла, и спустя несколько минут появилась в другом, кружевном, полупрозрачном, соблазнительно облегающем.
– Ты что, заказала два платья? – спросил я.
– Я заказала три платья.
– С ума сошла? Ты разоришь своего отца! И кстати, я даже отсюда вижу соски. Примерочная у них уже есть, но что им мешало завести мастурбационную?
– Это, кажется, ничего…
– Господи, Стефф – ну какая же ты в нем страшная! Можешь даже выиграть конкурс «Уродина месяца»!
Я запел:
– «Оу-оу-е-е-е, это самая страшная невеста месяца-а-а! Она бросает свой буке-е-ет, и все разбегаюца-а-а!» Кстати, все мои друзья, включая твоего братца, уверены, что я женюсь на тебе из жалости. Глупые идиоты не знают, что есть только одна причина, по которой я делаю это – твоя потрясающая задниц-а-а! И твои деньги. Две причины.
Стеффи, не обращая на меня никакого внимания, медленно поворачивалась, рассматривая себя в зеркале. На ее прекрасном лице появилось мечтательное выражение.
– Ладно, решу позже. А для этого подберите что-нибудь покороче, чтобы не пришлось сильно ушивать, – бросила Стеффи девушкам, пренебрежительно кивнув в мою сторону.