Вот почему я не без трепета переступал порог кабинета генерала Марша. Хотя, чего, собственно, мне было опасаться? Старик сам частенько признавался, что любит меня ничуть не меньше, чем своего старшего сына, майора морской пехоты Оливера Марша, в то время продолжавшего дело своего отца где-то на востоке. И если бы вы узнали меня немного получше, то у вас не осталось бы никаких сомнений, что он никогда, никому и ничего подобного сказать не мог!
В которой я обсуждаю некоторые нюансы моего брачного контракта
Когда мы вошли в кабинет, генерал уже сидел за своим столом, ожидая нас. Вокруг висели тысячи фотографий, на которых в компании с моим будущим тестем увековечили себя все президенты, начиная с Дуайта Эйзенхауэра, а от золотых наградных пистолетов так и рябило в глазах.
Хозяин кабинета был заядлым охотником, о чем свидетельствовали многочисленные трофеи, украшавшие стены. На мордах несчастных животных застыл невыразимый ужас, поскольку последнее, что они увидели в жизни, был кошмарный бледно-голубой глаз старого таксидермиста, многократно увеличенный в оптическом прицеле его винтовки. И я ничуть бы не удивился, если бы среди бобров, антилоп и носорогов вдруг обнаружил иссохшую голову самого Усамы бен Ладена!
Стеффи подошла к отцу и поцеловала его в гранитную щеку.
– Здравствуйте, мистер Марш, – сказал я беззаботно, – счастлив вас снова видеть!
– Здравствуй, сынок, – вроде бы благодушно встретил меня генерал. – Слышал, слышал о твоей сделке с Мак-Дагглом. Поздравляю!
– Значит, снова друзья?
– Да, конечно. Кстати, мне надо кое-что тебе по-дружески шепнуть. Стеффи, дорогая, не оставишь нас?
– Папа, пожалуйста…
Он не обратил на нее никакого внимания, продолжая смотреть на меня, но теперь уже с чуть жутковатой улыбкой. Стеффи вышла, на прощанье сделав мне знак рукой, чтобы я помалкивал.
Генерал дождался, пока дверь закроется, и обратился ко мне:
– Думаю, мальчик, ты наверняка уже и сам догадываешься, что эта свадьба очень скоро станет самой большой ошибкой в твоей убогой жизни. Ты просто не ее поля ягода. Оно и ладно бы, ведь при должном терпении даже поганого опоссума можно выучить играть на банджо. Но я совершенно уверен: от тебя толку не будет никогда, потому что ты бездельник. Эта твоя сделка ничего не меняет, кроме того, что ты на некоторое время перестанешь быть нищим бездельником…