Великая княжна замерла, тяжело дыша, ее грудь вздымалась, как волны на штормовом море, а взгляд буравил меня снизу вверх – пронзающий, полный невысказанных слов. Затем с коротким выдохом она швырнула саблю в песок так сильно, что голограмма мигнула, а виртуальные птицы с криком разлетелись, пронзая зеленые кроны деревьев.
– Да чтоб вас, контр-адмирал Васильков! – выругалась она, откидывая волосы назад резким движением. – Это все твои проклятые стимуляторы, точно говорю! Медики тебя накачали, вот ты и скачешь, как на шарнирах!
Ее слова были лишь защитой, за которой пряталась уязвленная гордость. Я видел это, понимал и не мог ее в этом винить.
– Ты серьезно? – я опустил саблю, не сдерживая улыбки. Лезвие со свистом прорезало воздух, оставив легкий шлейф тепла. – Думаешь, я глушу химию, чтоб тебя уделать? Давай еще раз, когда твоя выдуманная отрава, по-твоему, выветрится.
– Да-да, я тебя раскусила, – прищурилась она, ткнув мне пальцем в грудь, прямо в то место, где под костюмом скрывался один из шрамов. – И скоро докажу, что ты жульничаешь, вот увидишь!
В это время в дверях появился Аякс Пападакис, наш храбрый и неуемный капитан «2525». Его круглое лицо, похожее на полную луну, сморщилось от недовольства, а руки взлетели вверх в привычном жесте раздражения – театральном, почти комическом, но ставшим его визитной карточкой.
– Это что, я теперь ваш мальчик на побегушках? – пропищал он, топнув ногой. – Почему я, капитан третьего ранга космофлота Российской Империи, должен лично вас на завтрак звать, если вы переговорники вырубили? Мне за это не платят?
Его возмущение было очень искренним. Я шагнул к нему, вешая эфес сабли на пояс, и бросая взгляд на Тасю.
– Расслабься, мой друг Аякс, – сказал я, хлопнув его по плечу. – С жалованьем разберемся, благо империалов в контейнере у нас хватает.
Он замер, его маленькие глазки заблестели, как звезды в космосе – жадные, голодные огоньки, разжигаемые мыслью о богатстве, после этого Пападакис потер ладони с такой алчностью, что я едва сдержал смех. Айк был предсказуем в своей жадности, и это делало его, как ни странно, надежным. Всегда знаешь, чего ждать от человека с прозрачными мотивами.
– Вот это слова настоящего командующего! – оживился он, выпятив грудь, словно павлин перед демонстрацией хвоста. – Не то что тот скряга Гинце, от которого лишнего рубля не выпросишь! Сидит в своей лаборатории, заваленный бумагами, и даже не смотрит на меня, когда я про деньги заикаюсь!